| Иерусалимский Поэтический Альманах | |
|
|
|
|
ИЛЬЯ БОКШТЕЙН
ГОРНИСТ ТЕЛЕПТИЦЫЙ
* * *
На ресницах тарелки
кругом от ложечки
кругосветло.
-
на изгибе листа
и на листьях страницы
у ресницы тарелки
горнист телептицый
* * *
лбом собора навис
над кручею сфинкс -
тучи певучий сумрак.
крик под тучею
надушенный кронами -
митинг микронами
цифрами птиц.
* * *
я был сегодня будто бы в аду
в котором буду в будущем году
и от предчувствия я умереть хотел
предчувствуя бессмертия предел.
сумасшедшая боль моя нищенкой бродит
и в старенькой котомке за плечами
ищет неразбуженную вечность
свищет нежновещущую вещность
крестится котомка за плечами
молит время о мученьях выдать слово,
что почудится предсмертным криком
кличет в вечности Спасителя спасти -
высоси вершину моей ненависти!
я был сегодня будто бы в аду
в котором буду в будущем году
и от предчувствия я умереть хотел
и страх мой - в беспредельность улетел.
* * *
смех
на мосту
цветы
из темноты
мы есть
смерть есть
смеющиеся
рты
* * *
парадоксов фантология
этилогики сильней
чем трагичнее история
тем историки умней
* * *
влюбленность наша
словно на картине
красива с виду
а в душе не краше
любили мы друг друга
для пустыни
там слушал сфинкс
вершину пирамиды
и в ней полет звезды
давно упавшей
* * *
горнист телептицый
одиночество чту - отключиться
изучительству почести дай
слово скорости косит границы
утончая на лист календарь
на ладони горнист телептицый
ЛИММА АФАНТЫ ДАМУР
про тебя, пиши, сломал карандаши
в ком скатаю клочья списанной души
свиток совести тебе преподнесу
сумрак повести в непонятом лесу
ты прочла, вздохнув, сказала: нет, не то
на цитату указала из Кокто
посоветовала: нужно быть скромней
постепенно открывая сердцелей
ты права я в сердцебеях ослабес
думал ты так бескорыстна рысьснебес
и полюбишь просто так, из жалости,
обожала Дмонна муки маврости
СТРАНГАН (STRANGAN)
Ум не нашел еще
надмысленные лики
безумный зверь во мне глубок
как шанс у вечности один
быть глубиной единственной
как Бог
как у вершины света
смерти узкая струя
как от искусства становлюсь
бессильным я
от нищей магии могущества
безликим
* * *
какой я символист?
я симфонист.
различье кардинально, но не слыш-
-ут-ки-литобыватели, и лишь
везде в поэзии господствует
унылый передвиж.
* * *
восковое личико в окне.
за окном кирпичика ладошки.
штык трубы с лицом поятой кошки
штейнеровской молится луне.
шевелится - это шепот - крыша,
это плащ монаха - крыша - змей.
и страна притихшая -
хвост затенённо - мыши -
за диваном нос - чуланос новостей.
* * *
я хочу ничего не хотеть
я хочу никуда не летать
я хочу не совсем умереть -
полежа-а-ать
МАДОННА ЛИТТА
дверь мою чуть приоткрыли лучи
на диване котенок с усами света
на полу покраснело мычит
чудо в книге старинного лета
стол церемонию слушает - пуст
провалился в окно крест окна
это спряталась глубина
за брови Иисуса
на коленях моих тишина
словно уснувший сын
у стены на стекле нарисованы
листья чудные
золотые как профиль за ними
нежно-тонкие пальцы ресниц
колдуна
в стакане трепещет весна
еще не выпита кроной березы
настольного глобуса
на столе моей юности
ствол разветвился -
человечества проснувшегося знак
* * *
не огорчу вас, ничуть не волнуйтесь,
не расплещу маску миской гримас,
может еще невзначаем коснусь вас,
лучи ускоряя в часах ваших глаз.
в злости грызу свой изнеженный ноготь,
плача от ярости тайной. И вдруг...
вижу: опять перешли мне дорогу
красным жуком по кольцу моих рук.
* * *
крик пропасти, что окрыляет
прорывы затверженных слов,
в обрыве вниманья вздыхает
ступени убрав у шагов,
и разум от них улетает
в уныло крылатый простор,
что ангелам видится раем,
а змеям узорами нор.