| ТЕКСТЫ
Copyright © 2003 ОСТРАКОН
|
 |
| ТЕКСТЫ
Copyright © 2003 ОСТРАКОН
|
|
|
Царские слуги носят столы и ложа и расставляют по обеим сторонам дороги. Старший слуга. Ставьте, ставьте. Пошевеливай, ребята. Да, там вот. Скорее, да не копайтесь. Придут же скоро, а у нас не готово ничего. Кто будет отвечать? Я! Да с дороги уберите, не перегораживайте. Они ходить любят. Взад-вперед, взад-вперед. (Убирают ложе с дороги.) Все, оставь там. Да. А здесь беритесь. И сюда. Дружнее. Переносите. (Выполняют его распоряжение.) Квадратом, квадратом ставьте. Так. Они любят, чтоб друг на друга смотреть, когда едят. (Выполняют.) Ну вот, вроде и хорошо. Уфф, устал я с вами. Слуга. Здесь камень? С ним что делать? Старший слуга. В первый раз видишь? В изголовье его. Это будет царское место. Он будет облокачиваться на него и приподниматься, как всегда. Слуга. Подложить что-нибудь? Старший слуга. Подложить! Ну как в первый раз! Конечно, подложить. Чтобы было ему помягче. Тут локоть, вот тут остальное тело пойдет.… Где головы? Головы где? Другой слуга. Сейчас принесут. Старший слуга. То-то — принесут. Не сказал бы и не принесли бы. Ничего не знают. Вот помощничков дали. Втыкайте их вдоль дороги. Так! Да не частите, не частите, а чтоб равные промежутки были. Он любит, чтоб равные. Это ты воткнул? Воткнул, называется? Первый слуга. Да вроде держится. Старший слуга. Держится? Это — держится? (Сильно качает копье с черепом. Оно заваливается, но не вовсе падает.) Вот оно как держится у тебя. А подует, так и вовсе снесет. (Тот исправляет.) Ну вот, будто все и хорошо. Хорошо или нет? Тот же слуга. Хорошо. Старший слуга. То-то, хорошо. А не было бы меня? Второй слуга. А правда, что наш старый царь… Старший слуга. Тсс! Молчи! Тебе какое дело? Тот же слуга. А что я сказал? Я ничего не сказал. Старший слуга. Вот и не говори. Разговаривают. А потом, знаешь, как бывает? Один тоже спрашивал. И вроде бы не слышал никто. Я-то что, мне ты можешь доверять. Я тебя не выдам. Первый слуга. Конечно. Кому надо, те всегда услышат. Старший слуга. И ты тоже умничать? Все вы, молодежь, умничаете. Второй слуга. Да мне что? А просто интересно. Старший слуга. Интересней у твоей жены в одном месте. Все, все, идите. Я один встречу. (Слуги уходят.) Языки им вырвать. Арсиноя. Все? Устроили? Хорошо. Можете идти. (Слуга медлит.) Идите, идите. Да что ж такое? Я говорю: иди-ите. Я скажу, что вас отпустила. Никак не отделаешься от них. (Левкиппу.) Ну вот, у нас есть еще немного времени. Это хорошо, что мы можем побыть вдвоем. А то все не получается. А придут, и начнется. Никогда не оставляют в покое. Левкипп. Это они нарочно следят за нами. Арсиноя. Не нарочно, конечно, нет. Не нарочно. Кому надо? Просто не понимают. И этот еще. Как начнет приставать. Да приди, да посиди, приласкай его. И при всех. Как не стыдно. И говорит: моя дочь не любит меня, посмотрите на дочь, которая не любит своего отца. И все: (передразнивая) да, да, да, не любит. Вот какие дети! (Кривляется.) И мать — ни слова в ответ. А ты знаешь, чего он хочет? Левкипп. Знаю. Ну что же тут поделаешь? Надо терпеть. Арсиноя. А знаешь, как я его иногда так ненавижу, что готова убить? Левкипп. Что ты говоришь! Этого нельзя. Он — наш отец. Арсиноя. Что ж, что отец? А он об этом думает? Тебя бы на мое место. Ты бы что сделал? Левкипп. Не знаю, не знаю. Я не могу быть на твоем месте. Зачем ты меня мучаешь? Арсиноя. Вот видишь, какой ты? Левкипп. Нет, нет, это наш жребий, мы должны его нести. Арсиноя. Ничего я не должна. И этот еще ужас. (Показывает на головы.) Ты бы хоть сказал ему. Левкипп. Я бы сказал. Да разве он послушает? Я боюсь. Арсиноя. Я знаю, конечно, что только хуже будет. Это я так. Левкипп. Вот выйдешь замуж и все закончится. Арсиноя. Что закончится? Левкипп. Все. И ты забудешь: эти головы, отца, меня. Арсиноя. Ты же знаешь, что этого не будет никогда. Он не выпустит меня. Если только ты не поможешь мне. Левкипп (не слушая). Найдется же кто-нибудь рано или поздно, кто обгонит отца. Вот и увезет тебя. И ты меня забудешь. Арсиноя. Не найдется. Откуда? У кого еще такие лошади? Левкипп (восторженно). Да, да, правда. У отца самые лучшие лошади в мире. Ни у кого таких. А тут еще двух привели. Я их видел. Чудо! Арсиноя (с интересом). Откуда они? Левкипп. Не знаю. Прислали. Не знаю кто. Их никому не доверяют. Миртил сам за ними ходит. Я хочу попросить, может быть, отец позволит мне проехаться на них. Ноги тонкие-тонкие такие. Зад как… как у женщины. Шкура нежнейшая. Грудь (показывает перед собой)… Как у Дафны. Дивные, дивные. Арсиноя. Давай не будем о лошадях? Я их ненавижу. Левкипп. Да как не будем, как не будем, когда ничего лучше не бывает? Арсиноя. А мы с тобой? Вот то, что мы с тобой вдвоем. Это лучше или хуже лошадей? Левкипп (неуверенно). Это? Не знаю. Это… лучше. (Прижимает ее за руку к себе). Я так соскучился. Мы очень редко видимся. Арсиноя. Я тоже, конечно. (Ласкается в ответ.) Не редко, нет, не редко, но всегда люди кругом, все мешают. Левкипп. Как бы я хотел, чтоб ты не была мне сестрой! Арсиноя (улыбаясь и отстраняясь). Почему это? Левкипп. А чтобы ты была моей девушкой. (Целует ее, наклоняясь к ней на ходу.) Потому что ты лучше всех. Арсиноя (подставляя щеки и пряча рот). Ты смотри, смотри-и. (Грозит ему.) Левкипп. Да я знаю. Что я глупый, что ли? Нельзя. А так хорошо бы было. Арсиноя (задумчиво). Да? Конечно, это было бы неплохо. Ну что ж поделать? У меня будет к тебе просьба. Очень важная. Левкипп (не слушая). Дафна так похожа на тебя. Я думаю, поэтому и люблю ее Арсиноя. Дафна? Ах, да. (Равнодушно.) По-моему ничего общего. Как у тебя с нею? Левкипп. Ты знаешь, она меня звала с собой. Арсиноя. Куда это? Левкипп. Звала. Только я не запомнил. Арсиноя. Ну что ж ты такой? Ничего запомнить не можешь. Левкипп. Но я спрошу. Я спрошу и скажу тебе. Арсиноя. Хорошо, скажешь. (Рассеянно.) Хочешь, я поговорю с ней, чтоб она была поласковей с тобой. Все-таки мы подруги. Левкипп. Как поговоришь? Разве с ней можно дружить? Она не любит никого. Мне сказал это один человек. Арсиноя. Кто такой? (Недовольно.) Вечно у тебя какие-то люди. Левкипп. Нет. Эрот. Арсиноя. Кто? (Хохочет.) Левкипп. Эрот. Почему ты смеешься? Арсиноя. Дурачок! Эрота нельзя видеть. Левкипп (упрямо). А я видел. Арсиноя (продолжая смеяться). Хорошо, видел. И какой он? Левкипп. Он? Ну, какой? Такой. (Показывает, обводя рукой некую фигуру в воздухе.) Старый. Толстый. В шкуре. С рожками. Арсиноя (хохоча). С рожками? Ну какой же ты, какой. (Прижимаясь.) Я люблю тебя. Левкипп. Я тебя тоже. (Целуются.) Ты опять смеешься? Надо мной? Арсиноя. Когда я тебя целую, то как будто свое отражение. Так странно. (Не отпуская его). Значит, ты не хочешь, чтобы я уезжала? Левкипп. Нет, что ты! Конечно, нет. Арсиноя. Но ты и не хочешь, чтоб отец меня мучил по-прежнему? … Тогда я, кажется, знаю, как это совместить. Ты должен посвататься ко мне. Левкипп (с ужасом. Вырываясь). Я?! Арсиноя. Ты. Но под другим видом, конечно. Левкипп. Под каким видом? Я не понимаю. Арсиноя. Конечно, не понимаешь. Должен появиться опять жених, их давно уже не было. А отец ждет, все ждет. Совсем стал невыносимым. Так у него хоть какой выход злобы, а теперь все на нас с матерью. Вот и дождется. Это он делает вид, что не доволен, когда ко мне сватаются. А на самом деле уже и обойтись не может. Сейчас начнет скучать. Этот жених будешь ты. Погоди. Я хорошо придумала. Ты переоденешься, тебя и не узнают. Плащ сними, ведь забудешь. Возьмешь отцовых лошадей. Тебе их всегда дают, не спрашивая. Не таких, конечно, как те, на которых он, но все равно. Ты знаешь все его эти мерзкие уловки. Дорогу, ты же ездил с ним. Левкипп. Хорошо, сниму, ну? Арсиноя. Это будут твои преимущества. Только тебе надо будет возницу получше найти. Наших нельзя брать, сдадут. Левкипп. Я не смогу. Арсиноя. Сможешь. У тебя получится. Левкипп. Я не стану. Арсиноя. Значит, ты меня не любишь. Левкипп. Но как же, ведь против отца. Арсиноя. А что с ним сделается? Левкипп. Он не переживет. Разве ты не помнишь условие? Арсиноя. А это уж моя забота. Я что-нибудь придумаю. Левкипп. Меня потом узнают. Арсиноя. Почему тебя должны узнать? Если по голосу… А ты молчи. У тебя обет такой — молчать, пока не женишься. Увезешь меня и все. Переоденешься и вернешься сюда. Я тебя где-нибудь подожду. Скажешь, что хочешь сопровождать сестру. Тебя отпустят, конечно. Заберешь свою Дафну, и ко мне. Левкипп. А она поедет? Она не поедет. Арсиноя. Я уговорю ее. Ну, что? Это стоит того. Ты ведь всегда хотел участвовать в настоящих скачках. Вот тебе и случай Левкипп. Он обгонит меня. Арсиноя. Нет. И к тому же тебе поддастся Миртил. Левкипп. Миртил? С какой стати? Арсиноя. Я велю ему. Левкипп. Он не согласится. Арсиноя. Согласится. У меня есть средство его заставить. Левкипп. Но ты не сделаешь ничего плохого? Арсиноя (улыбаясь). Не сделаю, не волнуйся. Ну? Левкипп. Ладно, скачки — это хорошо. Арсиноя. Видишь, как все удачно складывается. Ты еще прославишься. Левкипп. Ты думаешь? (Неуверенно.) Все равно же под другим именем. Арсиноя. Да, имя. Это ты хорошо, чтоб не забыть. Тебе нужно имя. … А потом-то, потом? Когда все уляжется. Мы откроем, кто победил царя Эномая и его лошадей. О тебе будут рассказывать легенды. Левкипп. Где я найду возницу? Арсиноя. Твоя забота. В этом я ничего не понимаю. Я — женщина, разве я могу вмешиваться в мужские дела? Левкипп (возбужденно). Да, да. Не можешь. Но я найду. Я найду-у. (Прыгает на одной ноге и как будто что-то стряхивая рукой с невидимой ветки..) Арсиноя. Тише, тише. (Удерживая его.) Ты вот говорил: какой-то Эрот? Подумай, может быть, он? Но я тут не хочу тебе ничего советовать. Левкипп (возбужденно). Да, да. Скачки. (Прыгает так же.) Как мы проедемся! Знаешь, а я ведь и без Миртила обойдусь. Арсиноя (улыбаясь). Не сомневаюсь. Но все равно с ним поговорю. Так что не волнуйся. Эномай (за сценой). Ну что там? Все готово? Где моя дочь? Арсиноя. Тсс. Идут. Ни слова больше. Эномай (опираясь на очень высокий посох) Где дочь моя? А, вот она. Да и с сыном моим. Ну, значит, все собрались. (Левкиппу.) А, ты? Ты тут что? Шепчетесь? О чем? Я знать должен. Левкипп (смиренно). Мы не шепчемся. Эномай (замахиваясь посохом). У-у, заговорщик. Прочь. Иди на место. Жена! Где моя жена? (Озираясь.) Никогда никого не дозовешься, когда надо. Жена! Собрались уже! Стеропа (за его спиной). Да здесь я, здесь. (Слуге рядом с ней, очень тихо.) Принеси мне. Глашатаи кричат: Ешьте, ешьте! Эномай. Правда, ешьте, дорогие гости. Не обращайте на нас внимания. Мы тут сами. Дело семейное. Дочь, иди сюда, садись! (Хлопает подле себя.) Арсиноя (издали, где стоит). Нет, отец, я лучше — тут. Эномай. Иди, иди. (Стучит посохом.) Я кому сказал? Сядь ко мне. Арсиноя. Я не хочу. Стеропа. Подойди же. Не раздражай отца. Эномай. То-то. Божественная! (Целует наклонившуюся Арсиною. Она отдает поцелуй.) Какая у тебя молодая, нежная, гладкая кожа! Какие мягкие губы, когда ты касаешься ими меня! У моей Эрифы такие же. Видела ее? Я, когда прихожу сам покормить ее и она подбирает у меня с ладони губами соль или сахар, всегда тебя вспоминаю. Только ты так бегать не умеешь, ведь не умеешь? Не-ет. В этом с ней никакая женщина не сравнится. Это правда. А грива у нее жестче. Жестче грива-то. Хе-хе. (Перебирает волосы Арсинои. Она пытается вырваться.) Да не рвись ты, не рвись. Рвется! Прости! Я знаю, ты не любишь их. Тебя и к яслям не заманишь. В кого такая? В моей семье все любили лошадей. (Стеропе.) Ну, старая, признавайся, с кем зачала божественную? Стеропа. Да что ты, государь. Опомнись! Что говоришь такое? Разве возможно? Глашатаи кричат: Ешьте, ешьте! Эномай. Да ладно, это же был бог. А к богам я не ревную. Мне только среди смертных равных нет. (Гостям.) Красивая у меня дочь? (Держит ее сзади за волосы, как будто демонстрируя.) Красивая? Ну-ка! Говорите! Гости (в разноголосицу). Красивая, красивая… Гость. Очень красивая, государь! Эномай. Это еще что? Ты это что, смотришь на нее? Тоже заглядываешься? Ах ты! А ты не смотри, не смотри! Видишь ты! (Стучит посохом,) Я вам! Гость (в смущении). Да что я? Я — ничего. Я просто… Эномай. То-то, что просто. А то заглядываться! Не для тебя же. (Стеропе.) Видишь, старая, как. А ты говоришь, дай ей самой выбирать. Да если б я дал, давно бы уже… Я зна-аю. Стеропа. Да чем же она виновата-то? Ведь, правда, красивая. А смотреть не запретишь. Эномай. Не запретишь! Запрещу, если захочу. А не смотрели бы, когда бы сама не захотела. Ишь, вырядилась! Ну, для кого это? Я тебе велел? (Переводит взгляд с Арсинои на Стеропу.) А ты, тоже! Тоже приоделась. И кого прельщать? Стеропа. Да я что? Я как ты мне сказал. Эномай. Я тебе сказал? Ну ладно, раз сказал. Не помню. (Разглядывая ее.) Старая, ты старая! Со старыми лошадьми, знаешь, что делают? Стеропа (смиренно). Знаю, государь. Эномай. Знает она. Их на мясо, на мясо. Хе-хе. Шучу. Глашатаи кричат: Ешьте, ешьте! (Смотрит на нее.) Вся и заслуга, что родила: дочь распутницу (толкая Арсиною в голову, за которую держал. Она вскакивает) да сына дурака. Сидеть, сидеть! (Арсиноя садится.) Арсиноя. Я не распутница. Эномай. Была б не распутница, не думала б, как поскорее от нас с матерью сбежать. И с кем, с кем! Вон они у тебя, любуйся. Все здесь, ни один не уйдет. (Вскакивает и быстро подбегает, как-то пригибаясь и припадая к посоху, к черепам с одной стороны дороги. Бегает между ними и, по мере того как говорит о них, показывает. Потом — то же с другой стороны дороги.) Вот этот, например! Кто это был? А, как же! Это Мармак! Помнишь его! Арсиноя. Не надо, отец! Эномай. Конечно, помнишь! Самый первый. Молодой силач. А как говорил! Златоуст! Он думал, сможет меня уговорить, чтоб я так отдал. А я — не-ет. Я себе на уме. Говорю: пожалуйста, но так и так, вот на таких условиях. А он не побоялся. Уважаю! А этот кто? Этот был второй. Алкаф! Неужели тоже помнишь? Говорят, женщины забывчивы. По-о-омнишь. Конечно! Этот был всех красивее. Высокий, всегда уверенный в себе. В нем было величие. А как ездил! Если б не бросил я ему копье в спину, одолел бы меня. Да что! Затем Эвриал, Эвримах и Кротал. Эти вместе приехали. Друзья! Вот бы они делили тебя? Представляю! Жалко, что не смогу уже посмотреть, как бы они сцепились!. Они погибали на глазах друг у друга. Три раза заезжал я, не меняя лошадей. Три раза! Эвриала я тогда зацепил осью, он и перевернулся. Ну тут уж и Миртил постарался. Миртил, ты где? Голос Миртила. Здесь я, в конце. Эномай. Помнишь ли? Голос Миртила. Как же не помню? Что же мне еще помнить у вас на службе? Славно тогда проехались. Эномай. Да-а. То есть себя превзошел! А как тащило его, как тащило! Мы придержали лошадей, тогда я оглянулся на остальных. Помню белое лицо Эвримаха. А ему ехать вторым. Вот чту он думал? Вернулись мы, мимо шагом едем, я им все в глаза заглядываю. Кто видел смерть? Я — видел. Эвримаха я, обгоняя, поразил в бок копьем. Так и завалился. (Показывает, как завалился Эвримах.) А ты, доченька, помнишь ли? Арсиноя. Я тебя прошу, отец! Эномай. Так и закрылась тогда, и закрылась платочком. Бедная! А-а-ах! А тут, что закрывайся, что нет. Третьим — Кротал. Ну уж я поразвлекся! Говорю Миртилу: попридержи-ка — и едем рядом. Миртил, ты где? Помнишь? Голос Миртила. А то! Глашатаи кричат: Ешьте, ешьте! Эномай. Он, бедный, изо всех сил надрывается, сам правил. То ли возницу пожалел? Поглядывает на нас, лицо как у мертвеца. А я же понимаю уже, что не справиться ему, и не очень стараюсь. Может быть, на нем так смерть товарищей сказалась. Так и ехали бок о бок. Только уже под конец я говорю Миртилу… Помнишь? Голос Миртила. Еще бы не помнить. Все помню. Эномай. Ну, чуть наддай. На полкорпуса мы его только и обошли. Остановились. Я схожу. Он бразды-то бросил, сидит, руки опустил. Я его заколол. Правильно ли сделал, гости дорогие? Гости (в разноголосицу). Правильно, правильно… Твоя воля! Эномай. Правильно, значит? Другой гость. Правильно, государь. Эномай. Да что же тут правильного? Ишь ты, какой? Он же был безоружный. Это как? Тот же гость. Тебе лучше знать, государь. Эномай. Мне лучше? Мне лучше. А можно ли убивать безоружных-то, вот что мне скажи. Тот же гость. Не знаю, государь. Эномай. Не знаешь. А почему ты не знаешь? Вот ты можешь убивать? Безоружного-то? Тот же гость. Могу, государь. Эномай. Это как же ты можешь-то? Прохиндей! Вот ведь. Ведь безоружный? Тот же гость. Не знаю, государь. Эномай. То-то что не знаешь. А отвечать ты должен так. Я, мол, не могу, а ты царь, раз ты царь, то можешь. Понял ли? Тот же гость. Да, государь. Все понял. Эномай. То-то что да. (Подходя к еще одному черепу.) А этот был Левкон, его мне было жалко. Эй, вот ты, да. Знаешь, что такое, когда жалко? Третий гость. Знаю, государь. Эномай. Ничего ты не знаешь. (Гладит череп.) Самый молодой. Я его ведь спасти хотел. Говорю: зачем тебе, ведь убью. А он — скалится. Очень верил в себя. Зубы белые. Вот я ему в эти самые зубы. Ээх! (Толкает копье с черепом, оно заваливается. Эномай сторонится опасливо.) Левкипп. Я не дурак! Эномай. Вот как? Почему? А ну поди! Сюда! Глашатаи кричат: Ешьте, ешьте! Левкипп (держась в отдалении). Я не дурак. Эномай. Ну чего ж ты? Иди. Не хочешь? Ну стой там. Боится! Не дурак, значит? А кто ж тогда? С девчонкой не справится! Как звать-то ее? Миртил! Как девчонку звать? Миртил. Дафной, государь. Эномай. Все знает! Значит, Дафна. Бегает и бегает за ней. Ну что ты будешь делать? А она? Она, как и положено, за нос водит. Это уж всегда так. Ты помнишь ли, кто ты? Ты — мой сын. А моим отцом, говорят, был сам Арес. Этого, правда, никто никогда доподлинно знать не может. С кем женщина на самом деле была. Поэтому и считается: с Аресом или, там, с Аполлоном. Потому что все-таки это лучше. Но ведь все равно. Левкипп (в отдалении). Я люблю ее. Эномай. Любишь? Миртил, слышал? Он любит. Это не любовь, когда не знают, что делать. А все ходят и вздыхают. Это глупость. Поэтому я и говорю, что дурак. Любовь — это когда берут. А потом уже разбираются, хотела она или нет. Вот что я понимаю под любовью. Ты думал, почему Арес? Да потому что мы всегда были воины. Моя мать не стала бы изменять отцу ни с кем, кто не лучше его в схватке. А лучше был один Арес. Только поэтому. Вот я кто? Старик. А справлюсь с тобой. Выходи, доставай, ну-ка, доставай скорее меч. (Бегает, разбушевавшись.) Один на один, а? Спра-авлюсь. Стеропа. Отец, отец! Да что ты! Уймись. Ведь, сын же. Эномай. Что ж, что сын. Вот я и говорю. А пусть докажет. Или нет, хочешь? … (Кричит.) Миртил! Запрягай! С ним поедешь! Давай! Вы вдвоем, а я один. Хочешь? Бери, бери себе Миртила! Кто скорее! А я тебя одолею. Боишься? Дурак, дурак! (Кривляется.) На тебя дедушка смотрит. Поэтому у нас в семье так всегда любили лошадей. Арсиноя. Мы и все похожи немного на лошадей. И лицом, и фигурой. Эномай (живо подбегая к ней). Это правда. И ничего ты тут уже не сделаешь. И ты похожа, хоть и божественная. Ведь лошадь это что? Это то, что смиряешь. А сжимаешь ее коленями или натягиваешь повод, не важно. Та же женщина, только не хитрит. Все равно же чувствуешь, как она бьется под тобой. Хотя и хитрит, и хитрит. А твоя хитрость всегда наибольшая. Ну это во-первых. А во-вторых, раз направленная к цели так и идет к ней, и идет, не сворачивая. А свернет, так на то и всадник. (Устав и как-то задохнувшись.) Ладно, хватит. Поговорили, поспорили, вспомнили. А теперь ешьте, дорогие гости. (Возвращаясь к своему ложу.) Глашатаи кричат: Ешьте, ешьте! А Арсинойка пусть-ка нам споет пока, развлечет вас. Принесите ей лиру. Арсиноя. Я не стану. Эномай. Что? Спорить? (Стучит посохом, уже садясь.) Стеропа. Не раздражай, не раздражай его, я тебя прошу. Видишь, как расходился. Что тебе стоит? Спой ему. Арсиноя поет, резко и немелодично дергая струну: Я не знаю, что со мною, Отчего печаль и грусть. Только я глаза закрою, И за темною горою, Будто знаю наизусть: Берег моря, белый город, Красный парус корабля… Он вернется очень скоро, Плавно слушаясь руля. Ах, расплата, ах, кручина! Средь бродяг и сорванцов Очарованного сына Вижу бледное лицо. Эномай привстает и, опершись подбородком о посох, не отрываясь смотрит на нее. Арсиноя поет. Ее голос дрожит и рвется: Там, за синюю водою, Виден остров, и на нем Дева с длинною косою Замерла перед водою, Взгляд стремит за кораблем. Эномай (вскакивая). Все, все! Убирайтесь! Надоели! Прочь! Кому сказал? Пошли вон! (Бросается с посохом на гостей, а они бегут от него. Арсиноя и Стеропа тоже встревоженно идут.) А ты останься. Куда?! Арсиноя! Останься, говорю. Я тебя не отпускал. Мне с тобой еще поговорить надо. Арсиноя. Нет, нет, нет. (Бежит, Стеропа за ней.) Эномай (устремляясь за ними). Куда? Стой! Слуга (входя). Государь! Эномай (останавливаясь, с досадой). Что еще? Слуга. Там… Эномай. Ну? (Нетерпеливо оглядываясь вслед бежавшим.) Слуга. Жених к царевне, государь! Эномай. Кто такой? (Кричит.) Миртил! Миртил. Тут я. Слуга. Сказался Пелопом. Эномай (Миртилу). Слышал? Ну наконец-то. Кто? (Про себя.) Пе-лоп. Не знаю. (Миртилу.) Готовь лошадей, понял? Смотри не подведи. Миртил. В первый раз что ли? Не извольте беспокоиться. (Уходит.) Эномай. Арсиноя, Арсиноя! (Уходит.) Аполлон. Но вы же видите, что я говорю с вами спокойно, за вами не гоняюсь, не бросаюсь на вас и вас не хватаю. Дафна. А иначе я бы и не говорила с вами. Если б было иначе. Не подпустила бы вас тогда к себе, да и все. Если б вы преследовали меня. Аполлон. Правда? А этот молодой человек, с которым вы очень живо беседовали? Дафна. Какой человек? А-а. Опять подслушивали? Вы следите за мной. Аполлон. Не слежу. Просто я всегда тут. Дафна. Я знаю, вы говорили. (Задумчиво.) Вы — стра-анный! Мне интересно с вами. Нет. Если вы тут были, то должны знать. Мне пришлось бы для вас тоже что-то придумать, чтобы вы меня оставили в покое, если бы тоже преследовали меня. Аполлон. Значит, вы ему все придумали? Дафна. Конечно. А что мне оставалось? Ведь ходит и ходит. И чем я виновата? Иногда я думаю, ну почему, почему у меня ни брата, ни отца? Я ведь совсем одна. Аполлон. Зачем они вам? Дафна (мечтательно). Они бы защитили меня. А так — ни-ко-го. Аполлон. Значит, вы не пойдете с ним? Дафна. Куда еще? Аполлон. В храм. Дафна. А-а, вы и это знаете. Нет, конечно, нет. Беда в том, что когда он поймет, что я обманула его, все начнется заново. И мне опять надо будет что-то придумывать. Скучно! Аполлон. Бедный мальчик! Мне его жаль. Он же будет так ждать. Дафна. Пусть ждет. Ничего вам не жаль. Аполлон. Если бы вы только согласились, то защищал бы вас я. Дафна. А на что это? Аполлон. Я мог бы стать тебе и братом, и отцом… Дафна. И? Ну, договаривай. А я и сама знаю. Аполлон. Я бы заботился о тебе. К тебе бы тогда и не подошел никто, если бы ты сама не захотела. Дафна. Это как же? Аполлон. Я умею. Дафна. Шапка-невидимка, что ли? Нет. Ты же бы не согласился быть только братом. А я знаю. Аполлон (чуть раздраженно). Ну не дурак же я в самом деле. Как ты думаешь? Дафна. Вот видишь. А я не могу. Только пожалуйста, пожалуйста, не надо петь. Я опять засну, и делай со мной что хочешь. Но если хочешь, пой. Это у тебя обыкновение такое. Ты же понимаешь, что со мной-то это все равно. Проснусь, и опять все по-прежнему. И тебе не поможет. Аполлон. Я не буду петь. Дафна. Хочешь — пой. Аполлон. Зачем ты уговорила девушек не выходить замуж? Ты думаешь, это тебе так оставят? Дафна. Говорите — не следите. Кто ж меня накажет? Аполлон. Это нарушение, нарушение. Конечно. Не накажут, но… накажут. Не могут не наказать. Дафна. Боги что ли? Я в них не верю. Сколько живу, иногда кажется — вечность, ни один ни во что не вмешался никогда. А если б они были, это бы, конечно, чувствовалось. Аполлон. Откуда ты можешь знать? Ты не знаешь. Просто они ждут. Дафна. Ждут? Ну, значит, я все делаю правильно. Выходит, я их искушаю. (Живо.) Пусть, пусть они явят мне себя. Ради этого я готова съесть своего ребенка. Но у меня нет детей. … Понимаешь, это была шутка. Аполлон. Какая шутка? Дафна. Сначала. Или не шутка. Я не знаю. Я такая непохожая-непохожая. На всех. Совсем. То есть у меня все иначе. Это так мучительно. Аполлон. Иначе что? Дафна. Всё. Говорят, любовь, любовь. А я не хочу. Я же не виновата. Как ты думаешь? Ну разве можно что-то делать против воли. (Вопросительно смотрит на него.) Ну вот. Я и не делаю. Но очень тяжело. Все же смотрят. Я и захотела притвориться, будто это я нарочно, а не потому что не могу. Я им говорю: а давайте, девчонки, поклянемся никогда не принадлежать мужчине. Не какой-то Артемиде поклянемся, которой до нас дела нет, а себе. Кто ж знал, что они так всерьез примут. А теперь уже поздно что-то менять. Да они и не поверят. Но я так думаю: если они это приняли, значит, это в них уже самих было, значит, не я одна такая. А? Как ты думаешь? Аполлон. Послушай, дитя. (Берет ее за руку.) Дафна (отдергивая руку, почти кричит). Оставь, оставь меня в покое. Неужели ты тоже будешь себя вести, как этот глупый, бездарный мальчишка. Ты же, ты же… музыкант! (Вскакивает и отбегает, так что Аполлон, держа ее за руку, поневоле делает несколько шагов за ней.) Левкипп (стремительно появляясь). Я видел. Не бегите, я все видел. А я всегда знал. Ты, ты… (Аполлону.) Я убью тебя. (Дафне.) А ты — обманщица. Вот. (Аполлону.) Выходи, если не боишься, будем биться. (Вытаскивает меч.) Аполлон (слегка улыбаясь). Ты же видишь, что я не вооружен. (Выпускает Дафну.) Дафна (возвращаясь и опять садясь). Что же ты видел? Левкипп. Я видел. Он держал тебя за руку. Дафна. Мало ли кто кого держал. Ты меня тоже держал. Что ж с того? Левкипп. Ты меня обманула. Дафна. Я? Тебя? Каким образом? Левкипп. Ты мне обещала. Дафна. Я ничего не обещала. Левкипп. Значит, мы идем? Дафна. Куда? А-а. Нет. Это была шутка. Шутка, а не обман. Понимаешь? Левкипп. Как же ты могла? (Шепотом.) Как могла? (По его лицу текут обильные слезы.) Дафна (внимательно глядя на него). Я сейчас разрыдаюсь. (Нервно смеясь.) Но это не ко мне. Иди вон к твоей сестричке. Это по ее части. Она утешит тебя. Она это любит. Левкипп. Это все он, он. (Рвется к Аполлону, а тот его отталкивает.) Дафна. Он-то тут при чем? (Ловит Левкиппа за руки и тоже отталкивает его, защищая Аполлона.) Вот я всегда так, скажу что-нибудь. Успокойся, да успокойся ты. Это я во всем виновата. Это же все неправда. Ведь ничего, ничего не было. (Ловит его за руки.) Клянусь землей, из которой, говорят, я появилась: мне это мама любила рассказывать, пока жива была. Левкипп (рвется). Трус, трус! … Он уговорил тебя. Дафна. Это трудно. (Отталкивает его.) Левкипп. Но я знаю, как теперь все будет. Надоело! Все, все! Отец прав. Надо брать. Сейчас я не могу. У меня скачки. Но я вернусь, вернусь. И тогда… Дафна (живо). Скачки? Какие скачки? Левкипп. Я не могу пока сказать тебе. (Рвется к Аполлону.) Дафна (оставляя обоих). Господи, я так и знала. Левкипп. И тогда мы посмотрим. Эрот! Он обещал мне. Он научит меня, что надо сделать. Аполлон (с интересом). Что ты знала? Дафна. Эрот? (Смотрит на Аполлона.) Что за Эрот? Аполлон. Да-а, это он так называет там одного. Левкипп. Я сегодня увижу его. А он мне обещал. Аполлон. Ну вы тут разбирайтесь сами, а я пойду. (Идет.) Левкипп (устремляясь за ним, размахивая мечом). Стой! Я не выпущу тебя! (Бежит за Аполлоном, хватая его за руку, а тот отмахивается на ходу. Дафна врывается между ними. Мешает Левкиппу, который пытается через нее дотянуться до Аполлона.) Дафна. Что ты! Что ты! Опомнись, разве так ведут себя. Что он тебе сделал? Левкипп. Пусти, пусти меня! А я убью его все равно! Аполлон. Сумасшедший! Да оставь ты его, если он так хочет. Пусть попробует. (Идет.) Левкипп. Я хочу! Я хочу-у! (Рвется за ним.) По дороге быстро проходят Арсиноя и бегущий за ней Эномай в развевающейся одежде. Арсиноя. Оставьте меня! Что вы преследуете меня? Вы же знаете, что это невозможно, чего вы добиваетесь. Эномай (пытаясь удержать ее). Почему же, почему невозможно? Если нам известны такие примеры. Арсиноя. Какие еще примеры? Эномай. А древние люди! Древние люди оставили нам примеры. Арсиноя. Что оставили? Эномай. Конечно. Как мать с сыном, и сестра с братом, и отец с дочерью… И ничего. Не считалось зазорным. Это можно, можно. (Бежит за ней.) Арсиноя. Брат с сестрой? Вот диво! Как же я раньше не догадалась? Эномай. Не смей! Чтоб и не говорила мне о нем! Сгною! Арсиноя. Да что ты это! Мы и не думали об этом! Эномай. Ненавижу! Вот почему ненавидел всегда. А я всегда знал. Всегда был против, чтоб вы вместе бывали. Если б не твоя мать… Арсиноя. Перестань! Мы же не то что ты. Мы этого никогда бы не позволили себе. Эномай. Я тебе не верю. А лучше я приставлю к вам. Следить за вами будут. Ни одного шага без меня. А потом ушлю его. Нечего ему тут. Арсиноя. Хорошо, ушлешь. Я-то тут при чем? Да делай что хочешь. Только меня оставь. Эномай. Арсиноя! Да погоди ты! Ты думаешь… Это потому что я старик? Арсиноя (убегая). Не поэтому, не поэтому. Эномай. А ты не думай. Я еще очень силен, ты не знаешь. Вот ты увидишь. А братец твой ничто передо мной, ничто. Забудь о нем. Арсиноя (убегая). Да при чем тут он? Но ведь родство? Как же ты не понимаешь? Эномай. Не верю. Я тебе не верю, потому что знаю тебя. Чтобы это тебя остановило? Ты своевольная! А если и правда не Левкипп, значит, не нравится он тебе. Арсиноя (по-прежнему убегая). Ты всех по себе, всех по себе. Но не будет того, чего ты хочешь. Никогда. Так и знай. Не боюсь я тебя. Эномай. Разве я тебя пугаю? Я не пугаю. Почему не будет? А если правда, что в родстве, то и тут: ведь не дочь ты мне. Арсиноя. Чья же я тогда? Ну-ка, скажи мне? Эномай. Не знаю, не знаю. (Истово.) Бог пожелал жены моей. Арсиноя. Ты-то где был? Ну-ка? Эномай. А я тогда был на войне. Арсиноя. На войне? Так ты рогач, что ли? не пойму. Эномай. И не рогач, не рогач. Если с богом, то это не рогач. (Важно.) Это покровительство. Арсиноя. Вот придумал. Да ты сам в это не веришь. Эномай. А почему тогда, скажи мне, я влюблен в тебя, а? Если я в тебя влюблен, то ты не можешь быть мне дочерью, боги не допустят. Арсиноя. Ты же сам говорил, что древние люди. Вот и ты так. Потому что вы развратники все, вот что. (Убегая от него.) Эномай. Я? Я говорил. Так и они тоже. Все дочери, в которых были влюблены отцы, появлялись от каких-нибудь богов. Это тебе всякий жрец скажет. Арсиноя (убегая). Ну и пусть, а я не хочу. Да не люблю я тебя. Пойми ты! А что отец, и правда все равно. Посмотри на себя. У тебя же жена есть. Эномай. Жена не помеха, она не скажет ничего. Арсиноя. Почему ты так уверен? Эномай. Она меня любит и мне предана. Арсиноя. Что такое, не знаю! Все тебя любят, кроме меня. Отчего? Эномай. Не серди меня, не серди, Арсиноя! Никто не смеет так говорить со мной. Арсиноя. А мне все равно. Я смею! И запомни это. Эномай. Зря, зря! Пожалеешь! Арсиноя. О чем это? Эномай. А о том, что никто тебя так любить не сможет. Арсиноя. Как же я пожалею, если не пробовала. Эномай. А ты попробуй. Арсиноя. Нет. Эномай. Так любил бы, что обо всем забыла бы и не узнавала бы никого. Арсиноя. Как это? Эеномай. Как небо землю. Арсиноя. Я женщина. Мне этого много. Эномай. Я же для тебя… Хочешь, полцарства сожгу, а другое присоединю. Вон, на Крите, там черт-те что. Хочешь? Завоюю и тебе подарю? Арсиноя. Зачем он мне? Эномай. Будешь играть, знаешь? Что хочешь, то с ним и сделаешь. Арсиноя. Что я, маленькая? Не надо. Оставь ты их лучше тоже. Эномай. А что хочешь? Скажи. Арсиноя. Ничего. Устала я. Или нет. Выпусти меня, а? Эномай. Нет, только не это. Арсиноя. А тогда ничего не нужно. Сам ты не знаешь, что делаешь. (Уходит.) Эномай (бежит за ней). Что я не знаю, что не знаю? Арсиноя (за сценой). У тебя была возможность спастись. Эномай (там же). Пусть так, пусть. Я, правда, не понимаю, но (совсем издалека) только мне без тебя и спасаться ни к чему. Пан (выходя с девушками на середину дороги). Страсти какие, да? Все взбесились. Чего не хватает? Тут тебе горы, тут вода. Где-нибудь и лес есть. Девушка. С жиру. Пан. С жиру, с жиру. А нам-то что с вами? Только весело. Давайте-ка чем-то займемся. Другая девушка. Давайте. Сыграй нам. Или спой. Пан. Спеть? Я плохо пою. (Стараясь обнять всех трех.) А давайте лучше, знаете что? Третья девушка. Знаем. Нет. Пан. Почему? Вы ведь не знаете. Первая девушка. Знаем. У всех вас одно на уме. Вон, мы видели. Пан. Ну, сравнили. Я не это имел в виду. Третья девушка. Ну и мы тогда не это. Сыграй. Пан. Что ж сыграть-то? Все уж сыграно. А я вот лучше знаю… Вторая девушка (высвобождаясь). Сказано же, нет. Пан. Да что ж такое, ничего сказать нельзя. Ну танцуйте, если не лень. Девушки поют: Сея страх. Все окрестные жители, ночью не спят, Днем сидят На порогах своих и бледны, и худы. Без еды, И купцов, и солдат, коль явиться туда, Ждет беда. Только дети одни не боялись, Потихоньку вокруг собирались, И одни в тишине Ему шерсть на спине Заплетали в косички они. Левкипп (вбегая). Эрот, Эрот! Пан. Ну вот, все испортил. Левкипп. Я уж хлопать собрался, а ты и так здесь. Пан. Я же тебе говорил. Не надо хлопать. Девушка. Эрот? Почему Эрот? Пан. Ну это он меня так зовет, не обращайте внимания. Он сумасшедший. Другая девушка (выглядывая из-за Пана). Как смешно! Третья девушка (разглядывая Левкиппа). Пусть он тоже поиграет с нами. Пан. Нет. Идите, идите! Я сейчас. Я скоро. (Провожает девушек, подталкивая их в спины, а они немного упираются и от того толпятся.) Левкипп (идя за ними). Эрот, Эрот! У меня сегодня два дела. Пан (возвращаясь). Первое — я. Второе? Левкипп. Второе, второе… Это посложнее. Мне возницу надо поскорее найти. Где, не знаю. Пан. И со вторым помогу. Все-таки едешь? Слышал, слышал. Левкипп. Правда, поможешь? Ну ты, Эрот! Пан. Я ж тебе говорил, что все могу. Но давай по порядку. Левкипп. Да, да. Они уже что-то там затевают. Разговаривают, встречаются, сидят вместе, представляешь? без меня. А она больше не хочет идти со мной. Говорила — пойдем, а теперь нет. Что же делать? Пан. Кто это? Левкипп. Дафна. Пан. Нет, кто встречается? Левкипп. А-а. Ну этот, с твоим приятелем. (Показывает, будто натягивает лук.) Пан. Понятно. Он большой хитрец. Тебе нужно торопиться. Левкипп. Но как, как? Пан. Я же обещал помочь, значит, помогу. Слушай. Дело нетрудное, но требует некоторой выдержки. Сможешь? Левкипп. Выдержки? Я смогу, я смогу. Вот увидишь. Пан. Хорошо. Слушай внимательно и постарайся понять. Левкипп (кивая и заглядывая ему в лицо по обыкновению). Я пойму. Только скажи как. Пан. Не перебивай. Тут вот что. Ты ведь очень похож на сестру. Левкипп (кивая и по-прежнему заглядывая). Арсиною? Да, да. Пан. Говорю — не перебивай. Если ты распустишь волосы, то совсем одно лицо. И еще оденешь ее одежду. Сможешь достать? Левкипп. Да, да. Не понимаю. Пан (терпеливо). Ты переоденешься и станешь на время ею. Понимаешь? Левкипп. Да. Нет. Пан (так же). Ну вот. Потом пойдешь к Дафне с ее девушками, как будто хочешь с ними тоже петь и плясать. А они, я знаю, давно уж хотят, чтобы ты была с ними. В смысле не ты, а твоя сестра. Понял? Левкипп. Да. А зачем? Пан. Это совсем просто. Ты подружишься с Дафной. Она привыкнет к тебе, проводить с тобой время и вообще, станет тебе доверять, не будет ни в чем скрываться от тебя, ты о ней много узнаешь, это важно. А потом откроешься ей, я тебе скажу когда. Но будет уже поздно. Она тебя полюбит. Левкипп. Гениально. (Неуверенно.) Ты думаешь? А почему? Пан. Я уверен. У женщин всегда так. Главное, чтоб она не распознала тебя раньше времени. Знаешь, что тогда будет? Левкипп. Что будет? Пан (с удовольствием). Они убьют тебя. Боишься? Левкипп. Нет. Я ничего не боюсь. Пан. Правильно. Чтоб бояться, надо немного соображать. Левкипп. Что? Пан. Это я так. Левкипп. А ты правда думаешь? Пан. Конечно. Когда женщина привыкает к чему-нибудь, то ни за что не захочет без этого остаться. Она сразу же думает, что любит это. Левкипп. Но она же будет думать, что я — это не я. А когда окажется, что я, это уже будет совсем, совсем другое. Пан (с любопытством). Да ты философ. Интересно. Ну и что? Это же все равно. Ведь она держала-то за руку тебя, разговаривала с тобой, тебя обнимала и целовала. И рука, и губы те же, никуда не денутся. Левкипп. Я буду обнимать Дафну? Пан. Конечно. Девушки всегда обнимаются. Левкипп (с восторгом). Я буду обнимать Дафну! Я согласен, согласен! А там пусть смерть! Пан (холодно, рассматривая его). Так все и будет. А потом она будет думать: ведь если ты уйдешь, как же она без твоих рук, губ, волос, которые закрывают ей лицо, когда она склоняет голову тебе на плечо? Левкипп (с восторгом). Дафна будет склонять голову мне на плечо! Пан (холодно улыбаясь). Непременно. Так и будет. Только я не знаю теперь, сможешь ли ты не выдать себя. Левкипп (уверенно). Я смогу-у. Спасибо, спасибо. (Прыгает на месте.) Я побежал. Переодеваться. (Хочет идти.) Пан. Стой. А возница? Ты забыл? Или ты собрался ехать в женском платье? Или к Арсиное сватается женщина? Левкипп. Да, да, правда. Пан. Переоденешься ты, когда все закончится и ты вернешься. Но платье возьми, конечно, заранее. Пусть лежит. Чтобы времени не терять. И тебе все равно надо будет скрыться. Левкипп. Скрыться? Почему скрыться? Пан. Потому. Увидишь. Левкипп. Скрыться. Не знаю. Хорошо. (Хочет идти.) Пан. Да стой ты. А возница? Левкипп. Правда. Что же возница? Пан. Чудной ты. На берегу, дойдешь, корабль пристал, слышал о нем? Левкипп. Нет. Что за корабль? Пан. Вот и спроси. На Крит зачем-то. У них главный — Тесей. Запомнил? Левкипп. Те-сей. Да. Пан. Поговори с ним. Я думаю, он тебе подойдет. Ты царевич, хозяин, он не захочет тебе отказать. Ну что же ты, то все бежать хотел? Левкипп. Так я пойду? Пан. Ну да, да, давно пора. Вот ведь! Не знаю, как все получится. Аполлон (быстро появляясь). Я все слышал. Вот значит как? Как с тобой дружить и тебе доверять? Значит, ты теперь ему помогаешь? А я все понять не мог, что это ты затеваешь. А ты вон что! Но не выйдет у тебя! Потому что я не позволю тебе. Пан (смеясь). Погоди, погоди, дай хоть сказать. Как это ты появился, что я и не заметил ничего. Где это ты был? Аполлон. Потому что ты должен знать разницу между нами. Пан. Какую разницу? Аполлон. А ту, что я сильнее. Пан. Ты сильнее? Чем же ты сильнее? Аполлон. А всем. Хочешь попробовать? Я тебя научу свое место знать. Пан. Ме-есто? Вон как. Что попробовать? Ну давай. Аполлон. А кто кого переиграет. Аполлон поет: Прозрачное, а позади темно. Подышишь — на поверхности стекла Как изморось нежнейшая легла. А поцелуешь — приоткрытый рот Оставит след. Не сразу он умрет, А тает медленно. Как будто, след от уст, Ту темноту он пробует на вкус. Громко играют друг перед другом. Пан, оторвавшись от флейты, поет: В свой гребень тайно влюблена. Ласкает, балуется с ним, С таким послушным, золотым. Отец не знает, брат молчит, А мать обоих их щадит. Всех женихов, кто ни придет, Лишь прогоняют от ворот. Играют наперебой еще громче. Аполлон, Пан поют вместе: За тем пустым окном ни день, ни ночь. Должно быть, злая ведьма для греха Послала ей такого жениха. Играют невозможно громко. По-солдатски поворачиваются и уходят в противоположные стороны, продолжая играть изо всех сил. Тесей (входя навстречу Аполлону, сторонясь перед ним и потом оглядываясь на него. Аполлон его не замечает). Как у вас тут странно. Впервые попадаю. Никогда ничего подобного не видел. Кто это? (Оглядываясь. Он в просторной белой одежде, которая разлетается при движениях. Волосы подобраны, заплетены и уложены на верху головы. Похож на статную полную женщину.) Левкипп (едва поспевая за ним и подпрыгивая на ходу). Это? Это? Да, там, есть. Тесей. Ладно. Все равно не пойму. Говоришь, сестра? Левкипп. Ага, сестра. (Пытается попасть ему в ногу.) Арсиноя. Так зовут ее. Тесей. Красиво. (Останавливается, и Левкипп проскакивает вперед.) Я очень люблю красивые имена. Левкипп. Это ты ее еще не видел. А уж как она красива! Прелесть! Тесей. Правда? Познакомь. Левкипп. Да когда все закончится. Если ты только согласишься. Тесей. Ты ее очень любишь? Я так люблю, когда любят друг друга. Это большая редкость. Левкипп. Очень. Тесей. Это хорошо. Конечно, я помогу вам. Опиши мне скорее свою сестру. Левкипп. Как же я ее опишу? Да ты сам увидишь. Ну, она похожа на меня. Тесей. Правда? (Смотрит на него.) А ты красив, очень красив. (Трогает его за щеку.) Я уже почти люблю ее. Левкипп. Да, да. Она сама мне говорила. Она говорит, что когда целует меня, то как будто зеркало. Тесей. Она целует тебя? Левкипп. Иногда. Тесей. Можно мне тоже тебя поцеловать? (Обнимает и целует его.) Ну вот, теперь я уже совсем люблю ее. (Отпускает Левкиппа, а тот еще держится за него, изумленно глядя на него. Потом трогает себе губы.) Левкипп. Меня еще никто не целовал, кроме Арсинои. А теперь вот ты. Тесей. Тебе понравилось? Левкипп. Не знаю. Только странно. Тесей. Давай я тебя еще поцелую, как будто ты твоя сестра. (Целует.) Я целую тебя, потому что ты похож на нее. Так ты говоришь, он сильно ее мучает, этот старик? Левкипп (отвлекаясь от своих переживаний). О, сильно, так сильно. Тесей. Мерзавец. Конечно, я помогу вам. Левкипп. Да, да. Просто проходу не дает. А что ей делать? Тесей. Помогу. Видишь ли, я так себе установил, что буду всегда помогать женщинам и детям, если они попадут в беду. И не стану спрашивать, как, да почему, да кто виноват. Я всегда думаю, что женщина не виновата. Всегда. И еще ни разу не отступил от этого принципа. Левкипп. А почему? Почему ты так решил? Вот я знаю одну, так она виновата, что не любит меня. Тесей. Значит, не заслужил. Женщина всегда чувствует, кто заслуживает. Понимаешь, это у меня с детства. Мою мать бросил отец, бежал. То есть у него, конечно, были причины. Мама говорила, что ему грозила смерть. Ну и что? У всех причины. А смерть, что ж что смерть? Разве это причина? А я хорошо помню, как мы жили без него, а потом искали его. Левкипп. Он умер? Тесей. Жив. Что с ним станется? И мы теперь с ним живем. Но я не простил, нет, не простил. И если бы не мама… Пойдем? Нам еще приготовиться. Левкипп. Да. А еще мне было сказано узнать, куда ты едешь? Тесей. Кем сказано? Левкипп. А, там… Тесей. Но я не спрашиваю. Нет, никогда не спрашиваю, когда решаю кому-то помочь. Никогда. Это принцип. На Крит, знаешь? Там чудовище, вот к нему. Его надо победить. Людей ест, представляешь? Разве можно? Левкипп. Ты сильный. И смелый. И благородный. Тесей. Да, я ничего не боюсь. Разве можно бояться? Нет. Мне нельзя. Левкипп. Я тоже ничего. Ты увидишь, мы поедем. Тесей. Ну значит, мы подружимся с тобой. Ты еще должен рассказать мне про девушку, которая тебя не любит. Я очень люблю, когда мне что-нибудь такое рассказывают. Левкипп. Я расскажу. (Идут.) Тесей. Да. А тут буря. Ну кто ждал? Носило, носило. Вот пристали к вам. Пять кораблей еще. Где? Не знаю. Левкипп. Мы тебе тоже поможем. Что тебе нужно? Скажи. Тесей. Ну, что? Воды, крупы там. Как обычно. Носило, носило. Но я не за это, а просто помочь. Левкипп. Да я знаю. (Уходят.) Эномай. Мама! Я знаю, что ты слышишь меня, как всегда. Потому что ты всегда слушаешь меня и следишь за мной, хотя я не всегда обращаюсь к тебе, а только когда что-нибудь случается со мной. Но я всегда тебя любил. Ты единственная женщина, которая никогда не смеялась надо мной, которой не надо было ничего доказывать, потому что я был для тебя и самый сильный, и самый смелый, и самый мудрый еще тогда, когда я не был сильным и мудрым. Я не верю, что ты изменяла отцу с Аресом, но если бы я был Аресом, то любил бы только тебя. Афродита ведь что? так, шлюха, мразь, одни гадости делает. (Подняв голову и выкрикивая куда-то вверх.) Афродита — шлюха! (Опять согнувшись.) Вот и меня наказала. Но я ее не боюсь. И за что? За то, что я сказал, да нет, только думал всегда, что твоя внучка красивее ее. Но ведь это правда. Как жаль, что ты не можешь видеть ее, какой она стала! Ты бы гордилась ею. Не боюсь. Пусть! Раз так сделано, чтобы меня сжигала эта страсть, то мое дело — чтобы она не была пустой, как у твоего внука. Ты же знаешь, все знаешь! Вот вздыхает ходит! Нравится тебе это? Нет. Не-ет. Чтобы ты сказала ему? А я знаю. Как девушка. Любит! Лишу его наследства, лишу и все. Раз не мужчина он. А никогда у нас в роду не было, чтобы женщина управляла. Никогда! И он не будет. Только ты, ты бы могла. Ты была бы царицей даже лучше меня. Да ты и была царицей! Ого! Афродита хочет, чтобы мы были несчастны, а мы, мы еще посмотрим. Мы будем счастливы с ней. А Стеропу отправлю куда-нибудь, чтоб не мешала. Что? (Прислушивается.) Да ты ее никогда не любила. Не боюсь. Ничего не боюсь. Только дай победить, а там посмотрим. Я же всегда, перед каждым поединком, просил у тебя победы, и ты всегда давала. Что бы я мог без тебя? Дай и сейчас. А? (Прислушивается.) Ты же никогда не сердилась на меня за эту страсть. Разве я виноват? А ты всегда знала. Давно уже. Что же сейчас могло измениться? Но я чувствую: что-то. И не знаю. Я ведь всегда хотел как лучше. Хочу жить с ней как царь с царицей. Что ж что дочь? Разве я волен в себе. Как представлю ее, в глазах темно. Какой бы она была царицей! Как ты. И похожа на тебя, хотя не знает этого. Она тебя не помнит. Слышишь? Помоги! Мама! Как же ты! Ведь никогда не приходила, хотя я всегда знал, что ты слышишь меня и слышал твои ответы. Что же случилось? А я чувствовал. Да? Что-то сейчас не как всегда? Скажи мне! Что не так? Может, я что-то еще могу изменить? Мне взять других лошадей? Или принести кому-нибудь жертвы? Скажи, кому? Я не верю, что ты пришла, только чтобы отчитать меня. Но если хочешь, отчитывай. Я покорен. Я только тебе покорен. (Склоняет голову.) Гарпина (вверху). Я пришла, потому что это последний раз, когда ты можешь обращаться ко мне. Больше этого не будет. И я больше не могу помогать тебе. Что ты хочешь? Эномай (со склоненной головой). Я погибну? Гарпина. Да, ты погибнешь. Эномай. Но как? Как? Что убьет меня? Потому что я не верю, что меня может убить человек. Меня затопчут лошади? Или разорвет о камни? Гарпина. Тебя убьет человек. Эномай. Но кто? Кто? Как такое может быть? Гарпина. Я не могу сказать тебе. Эномай. Ты ничего не можешь. Зачем же ты пришла тогда? Гарпина. Я могу предупредить тебя. Эномай. Предупредить — значит предотвратить. А ты так всегда. Еще жива была. Упрекала меня, а потом бросала, чтобы я сам выбирался один. Гарпина. Но зато ты и стал славный царь. Ты славный царь, ведь так? Эномай. Славный, славный. Да что толку. А если я откажусь от скачек? То есть я этого не сделаю, никогда не изменю решения. Но если откажусь? Гарпина. Это ничего не изменит. Не сегодня, так потом. Это все равно. Но лучше сегодня. Эномай. Почему лучше? Если все равно погибну. Гарпина. Не знаю. Только лучше. Эномай. Но что, что это будет? Предательство? Лошади подведут? Противник какой-то особенный? Гарпина. Этого я тебе не могу сказать. Эномай. Ничего не можешь. Чего приходить? Может, ты сама не знаешь? Гарпина. Может, и не знаю. Эномай. Не знаешь. Или ты сердишься на меня? Гарпина. Я не могу сердиться. И на что? Эномай. Может, ты считаешь, что это дурно, что я люблю Арсиною. И меня нужно наказать. Да? Наказать? Вы меня решили наказать, ведь так? Я понимаю. Терпели, терпели. Гарпина. Нет. Наказания не существует. Эномай. Как? Даже за дурное? Ведь я дурно поступаю? Ведь дурно? Скажи мне. Гарпина. Нет. Мы тут так не можем. Это вы там: плохо, хорошо ли. А нам все одно. Эномай. Да как одно, как одно? Гарпина. Узнаешь. Эномай. Значит, ты меня не любишь больше? Гарпина. Я никого не люблю. Это не любовь, то, что я чувствую к тебе, к Арсиное, к Левкиппу, даже к Дафне, поскольку она имеет теперь отношение к нашей семье. Это внимание. Эномай. Но ты чувствуешь, чувствуешь? Гарпина. Да, я чувствую. И я ухожу. Эномай. Подожди, подожди! Но я увижу тебя хоть там? Сволочь! И всегда была! Никогда ее не любил. А реку назвал. И город. Небольшой, конечно, но ведь все равно. Люди живут. Зачем? Глупость! Мне казалось, что это очень хитру. А не помогло. Значит, умру. Пугает! Не может такого. Когда все только начинается. Я ведь как: жил, жил, бессмысленно, одиноко, как машина. Все только выполнял, что положено. Раз родился царем, давай. Война — воюю, мир — хитрю, а измена — значит надо казнить. Наследники? Значит, жениться. Без любви. Без желаний. Вон, говорят, сделали таких слуг, то ли из дерева, то ли бронзы. А внутри у них что-то работает. На стол там подать или в залах убрать. А есть не просят, и не развратничают, и не бунтуют. Вот и я. Все выдержать мог, и голод, и холод, и дальний переход. Никогда ничего всерьез не нужно было. Только так и возникает неутомимость. Только все паясничал, все паясничал, дурака перед всеми валял. Потому что один я и знал, что все у нас как у деревянных слуг. Положено, вот и делаем, а смысла-то нет. Да и не нужно. А они не думали об этом, а только жрали, воровали (а то я не знал!) и развратничали. И все — поскольку я им позволял. Я! И еще — боялись меня. Тоже занятие. Они думали, это оттого, что я царь. Но я-то знал: оттого, что никогда неизвестно, как я сейчас поступлю. Ну если одному мне только и не нужно ничего. Вон я ей сказал: хочешь, спалю для тебя царство. И ведь спалил бы, спалил. Ну если зачем мне оно? А теперь у меня желание. Впервые. То есть не теперь. А уже два года. Хочу! И умереть? Нет. Я не могу. А если правда? То есть если бы я поверил ей? Что и есть правда, когда веришь. Все равно не отказался бы. Пусть, раз так! Потому и побеждаю, что не боюсь. И сейчас не боюсь. А значит, что? Будет как всегда. Победа. Тут ведь как? Кто кого. Надо просто оказаться сильнее. Не было пророчества, не было. Я его не слышал. И тут меня не было. Я сейчас колесницу осматриваю. Вот. Но Миртилу надо сказать, чтобы был поосторожнее. Это от нас зависит. А предательство, что ж? Предательство может быть всегда. (Уходит.) Арсиноя (входя). Он сюда должен прийти. (Садится на камень.) Но где же он? Подожду. Как я нервничаю. Это нехорошо. Миртил (входя). Звала, хозяйка? Арсиноя (по видимости спокойно). Звала. Едешь сегодня? Миртил (живо). Еду, еду. Ух, и проедемся же мы! Арсиноя. Что же ты так рад? Миртил. Так ведь давно не было уже. Застоялись. И я, и лошадки. Арсиноя (не слушая). И как думаешь, обгонишь ли? Миртил. Обгоню. Не извольте беспокоиться, обгоню. Сделаю все как положено. Арсиноя. А ведь ты можешь и проиграть? Миртил. Нет, никак этого не может. Не волнуйся, хозяйка. Арсиноя. Да почему же не может? Все когда-то проигрывают. Миртил. Так то все. А ни у кого нет таких лошадей, и нет такого, кто бы лучше меня ездил. Арсиноя. А случайность? Случайность-то может быть или нет? Миртил (чуть улыбаясь). Не может. Арсиноя. Вот колесо отвалится. Или ось сломается. Или лошадь споткнется. Может колесо отвалиться? Миртил (улыбаясь). Не отвалится. Арсиноя. Ну а если? Я говорю — если отвалится? Тогда проиграешь? Миртил. Тогда проиграю. Но не отвалится. Арсиноя. А можно так сделать, чтоб оно отвалилось? Миртил. Да ведь все можно. Только вот чего я не понимаю, государыня… Арсиноя. Если я тебе скажу: Миртил, сделай, чтоб колесо отвалилось и ты проиграл, сделаешь ли? Миртил. Да ведь меня выгонят тогда. Арсиноя. Кто ж выгонит-то? Разве ты не помнишь условия? Миртил. Вот оно что! Нет, никак невозможно. Арсиноя. Почему это? Миртил. Царь мне доверяет, а я его погублю? Это позор, а он падет и на моих детей. Разве можно? Арсиноя. У тебя же нет детей. Миртил. А если будут? Нет, нельзя мне. Арсиноя. Даже если я скажу? Миртил. Ты, государыня? Да знаешь ли, что я сейчас могу… Арсиноя. Знаю. Но кто же тебе поверит? … Ну, так кбк? Миртил. Мне-то это зачем? Что мне с этого? У тебя свои отношения, я понимаю. А я-то? Ты уж меня не вмешивай, государыня. Арсиноя. Говорят, ты сын Гермеса? Миртил. Да говорят. А я так думаю: потому я и быстрый такой. А то еще говорят, что и Зевса. По-всякому говорят. Арсиноя. И как ты? Миртил. А что я? То верю, а то и не верю. А когда и верю, то все равно не говорю. Арсиноя. Это почему так? Миртил. Ну, почему? А ты своего папашу не знаешь? Ну вот. Ему скажешь, он же потом съест. Что же это, я ему вроде как ровня выхожу, а то и повыше? Не-ет. Не допустит. Арсиноя. А ты ведь нам служишь. Миртил. Служу, государыня. Честно служу и ради честного, а не чтобы хозяина погубить. Нет уж, не вмешивай ты меня. Арсиноя. А почему служишь-то? Миртил. Да ведь как? Так уж всегда выходит, что один другому служит, один другому. Как же еще? Не знаю почему. Арсиноя. Да ведь несправедливо? Миртил. А это как смотреть. Так, то и несправедливо, а по-другому, так и наоборот. Знаешь, сколько из простых совсем и чьи-то дети? И Зевса, и Аполлона, и этого, как его, Посейдона, вот. Арсиноя. Догадываюсь. Миртил. Сколько их раскидано-то вокруг, сколько раскидано. И ничего. Один — крестьянином, тот — пастухом. И даже и не помышляют. Арсиноя. Ну эти ладно. А ты-то, о тебе же речь. Миртил. Я тоже. Не помышляю. Арсиноя. А я? Нравлюсь ли я тебе, скажи? Миртил. А это уж как прикажешь, государыня. Прикажешь, так и нравишься, а то ведь, можно сказать, что и нет. Арсиноя. Это как же тебя понимать? Нравишься — не нравишься. Это же у тебя не понятно ничего. Миртил. А так и понимать, что не нам решать. Мое дело вон — лошадок холить да ездить на них. А я так думаю, что ты поважнее лошадки. Вот я и не могу. Ну а если сама скажешь, тогда другое дело, я — твой слуга. Арсиноя. Ловко это у тебя. Хитрец ты. Миртил. Нет, я не хитрец, а слуга. Арсиноя. Хорошо. Я все поняла. (Решительно.) Вот я тебе и говорю. Сделаешь, чтоб отец проиграл, то и награжу тебя, не пожалеешь. Миртил. Да ведь погибнет? Арсиноя. А ты про это не думай. Твое дело выполнять, сам же говорил. А мое уж думать, хорошо это будет или нет. Да можно ли, да честно ли. То есть о жизни и смерти. Мы для того и поставлены все. А ты, хочешь награду, делай. Нет — иди прочь. И помни, не поверят тебе. Миртил (задумывается, потом протяжно). Да какая награда-то? Арсиноя. Да что ты? Я же женщина? Мне стыдно прямо называть. Ты уж сам пойми. Миртил. А обманешь? Арсиноя. А ты не груби. Ты забываешься. Это когда женщина моего положения лгала? Не бывало такого. А хочешь, поклянусь. Миртил. Хочу. Арсиноя. Хорошо. Клянусь Гекатой, самой страшной из богинь. Пусть утащит меня, если обману. Что? Нет? Миртил. Нет, потому что не веришь ты в нее. Арсиноя. Тогда Афиной. Тоже нет? Может быть, Луной? (Тот же его жест.) Тогда не знаю. Кем же? Миртил. А ты клянись так: если не выполню обещание, то останусь здесь навсегда и никогда не выберусь отсюда. Я тогда буду знать, что если уж ты и эту клятву нарушишь, то и всякую другую. Арсиноя (смеясь). Забавный. Хорошо. Если обману, то чтоб мне не выбраться отсюда никогда. Так? Доволен? Теперь сделаешь? Миртил. Сделаю, государыня. Но… я не знаю… Арсиноя. Что еще? Миртил. Мне бы вперед немного. Арсиноя. Что еще вперед? А-а. Ну поди сюда. Миртил. Да я, государыня, я… для тебя… я же теперь все… и не то чтобы там… Вот наградила. Вот наградила! Арсиноя. Все, все, я поняла уже. Иди. И помни: я жду тебя. Арсиноя (вытирая губы). Противный какой! Ну, вроде и все. (Немного посидев, уходит.) Девушка. Скоро начнется. Дафна (глядя вниз). Да… уж. Боюсь я, девчонки. Другая девушка. Чего же ты боишься? Дафна. Не знаю. Только боюсь. Первая девушка. Интересно же, посмотрим. И потом: какое нам дело? Нас это не касается. Дафна. Не касается. Предчувствие у меня. Третья девушка. У тебя всегда предчувствия. Только они не сбываются никогда. Дафна. Почему? Иногда сбываются. Вторая девушка. Сбегутся сейчас. Но у нас есть еще время. Первая девушка. Вон, Дриопа. Сидит. Никаких предчувствий у ней никогда. Дафна. Хорошо ей. Дриопа (задумчиво). Мне всегда лучше всех. Третья девушка. Скажи нам, скажи скорее, как это получается у тебя? Дриопа (так же). Что? Третья девушка. Ну, что лучше. А? Скажи. Дафна (оглядываясь). Оставь ее. (Дриопе.) Не обижайся на нее, слышь? Дриопа (тихо). Я никогда не обижаюсь. Первая девушка. Да, да, оставь. Она у нас влюблена. Третья девушка. Да она всегда влюблена. Вторая девушка. В кого на этот раз? Первая девушка. Теперь в Аполлона. А то была в царевича. Дафна. Да оставьте вы ее. Что пристали? Аполлон, это кто? Вторая девушка. А ты не знаешь? Разговариваешь, разговариваешь с ним. Мы все извелись, тебя ожидая. Дафна. Ну и что? Вы вон с этим, с толстяком, тоже разговариваете, я же ничего. Нет, правда не знаю. Дриопа (вскакивая и сейчас же опять садясь). Врушка, врушка! Ну что притворяться? Дафна. Да не зна-аю (словно внутренне разводя руками). Мне это все равно. Первая девушка. Толстяк — другое. Он нам на флейте играет. А Аполлон — стрелок, тут все ходит. Он в тебя тоже влюблен. Дафна. Пусть влюблен. Я этого не добиваюсь. Дриопа. Нет, ну какая врушка. И зачем? Вторая девушка (Дафне). Ты смотри, смотри. Мы же поверили тебе. Если ты изменишь. Дафна. Я не изменю. Дриопа. Да как вы ей верите только? Как верите? Вторая девушка. А ты вообще молчи. С тобой разговор особый. (Остальным.) Как мы только терпим ее, я не знаю? Первая девушка (вскакивая, подбегая к Дриопе и наклоняясь к ней). Ты клятву давала, давала? Заставляли тебя? А теперь что? Изменщица!. Дафна. Сядь на место! Говорю, сядь! (Дриопе.) Не обращай внимания. Дриопа. Я и не обращаю. Первая девушка (возвращаясь). Она — изменщица. Дафна (глядя вниз, где начинается, какое-то движение). Ну и что, и ладно. Она свободна. Все вы свободны. Первая девушка. Ну нет, это ты брось. Нам свобода не нужна. Дафна. Ну, не нужна. И хорошо. Раз не нужна. Может, ей нужна. Вторая девушка. А давайте станем ее щекотать. Ну раз она изменщица. Первая и третья девушка (вместе). Нет, нет, ты что. Потом. Мы с ней расправимся потом. Сейчас начнется же. Вторая девушка. Может, не сейчас еще. Первая девушка. Если не сейчас, то давайте пока споем. Вторая и третья девушка (вместе). Давай, давай. Начинай. Дафна! Третья девушка. А давайте, давайте, девчонки, пусть Дриопа запевает. В наказание. Втроем. Дриопа! Дриопа! Давай пой! Кому сказано! Дафна (оглядываясь). Будешь петь? Если не хочешь, то и не надо. Дриопа (тихо). Нет, я спою. А что? Девушки (вместе). Нашу, нашу! Дриопа запевает. Остальные, кроме Дафны, смотрящей вниз, подхватывают: Паладин.. Он царевне служил, прогнала его в ночь Она прочь. Вот и едет, и ищет, от страсти больной, Смерти злой. А навстречу пастушка, от страха больна, Смущена-а-а. Движение внизу усиливается. Поют вместе: Только б к дому бы не воротиться. Дриопа запевает. Остальные подхватывают: Чтоб людей выручал, А тогда тебе буду жена-а. Шум за сценой. Группами, по двое, по трое, и в одиночку сцену заполняют зрители, в числе их гости Эномая, слуги его, Аполлон с лирой и луком, Пан с флейтой. И сейчас же растворяют в себе вскочивших девушек. Толкаются, шумят; толкотня идет в направлении обрыва, кто-то пролезает, чтобы лучше видеть, а его не пускают. Внизу друг за другом проносятся колесницы. Каждый раз, когда они появляются на повороте и на повороте исчезают за горой, раздается общий вскрик: А-а-ахх! Реплики: – Нет, ты видел? Ну, ты видел? Чуть-чуть бы еще. – Царь! Царь! Наш царь побеждает. – А этот тоже ничего. Как наддает! – Ты за кого? Я за царя. – Царь! Царь! – Братья, а он против нашего царя. – Бей его! – Ну должен кто-нибудь! – Правда! Я буду, пускай, за жениха, ему не так обидно. А ты за царя. – А-а-ахх! – Царь, царь! – Что ты ставишь? Давай бычка своего. – Какого? – Помнишь, с беленьким пятнышком. Я видел у тебя. – Нет. – Жених! Жених первым идет. – Жених! Жених! – Все равно же царь одолеет. – Почему это? – Всегда одолевал. – Так то всегда. А сейчас… – А я корову против. Недавно отелилась. С молоком. – Нет. – Едут, едут! Опять едут! Сколько осталось? – А ты считал? Я не считал. – Братья, кто считал? – Ничего я не ставлю. Все равно проиграю. – А он голову, голову свою. А тебе быка жалко? – А это уж его дело. – А-а-ахх! – Обошел, обошел! – Кто обошел? Не видно ничего. – Царь, кто же? – Пусти-ите! – И теленка еще добавлю, а? Нет, обоих! – Не хочу. Отстань! – Что? Ну что там? – Уа-аа-ахх! (Вопль ужаса.) Царь! Царь! Опрокинулся! – Кто, кто? – Царь опрокинулся! – Живой он? – Живой. Встает. Вон пошел! Хромает. – Ну теперь начнется! Реплики: – Что же теперь будет? Если он, правда… – А ничего не будет. Другой царь. – Ну как ты так, как ты говоришь-то? Другой! – Конечно! Не хуже. – Повезло парню! Повезло! Не иначе ему боги помогли. – А то кто же? Они. – Никогда он такого не сделает, братья, чтобы себя убить. – Ты нашего царя не знаешь? Убьет, раз сказал. – Ага, убьет. Только сначала над нами поизголяется. – А мы разве виноваты? Мы не виноваты. – Это ты ему объяснишь. – Виноваты, значит. – Неужели, правда, убьется? А мы? Мы-то как же? – Это кто виноват? Ты виноват? Ты виноват. – Пройти хоть дайте. Встали! – А ты его видел, жениха-то? – Ну, не видел, и что? – Может и не было его. Я тоже не видел. – А кто был-то? – Братья, я знаю, это Арес был. Он и в колеснице стоял. – Да ты что? Они же родственники. – Ну, родственники! Может, поссорились. Я не знаю. – Тогда Аполлон. Аполлон и был. Используются технологии uCoz
|