Олег Дарк. Дафна (1)

ТЕКСТЫ

Дафна

Античная драма

Действующие лица

Аполлон
Пан
Эномай, царь
Стеропа, его жена

Левкипп } — их дети
Арсиноя
Дриопа, нимфа, влюбленная в Левкиппа
Тесей, проезжающий герой
Миртил, возница
Призрак Гарпины
Горные девушки, слуги, гости, глашатаи, боги, зрители скачек
Действие происходит в Элиде, близь Олимпии, на северо-западе Пелопоннеса

Действие первое

Горы вдали, как в детской вырезной книге, со всем им присущим: ущельями, кручами, каменистыми осыпями, сверкающими водопадами, петляющими тропами и проч. Под ними, как бы в глубокой лощине, круглое, почти синее озеро. На его берегу пляшут и водят хороводы несколько девушек. На ближнем плане широкий гребень холма с прямой дорогой, проходящей вдоль него. Сбоку от дороги, со стороны обрыва в лощину, высокий белый гладкий камень. На нем сидит, спиной к горам и озеру, Аполлон. У его ног к камню прислонена лира, а в утоптанную траву брошены крест-накрест лук и колчан. Спиной к Аполлону и, значит, лицом в лощину — Пан. На левое плечо его наброшена козья шкура, он опирается на посох.

    Пан (смотрит в лощину). Спускаются и здесь пляшут, почему?
    Аполлон (рассеянно). Что?
    Пан. Я говорю, что они спускаются, чтобы плясать. Интересно почему?
    Аполлон. Места не хватает.
    Пан. Вот я и говорю: места им, что ли, не хватает. Почему в горах так любят воду?
    Аполлон (рассеянно). Не знаю.
    Пан. Ты ничего не знаешь. Не люблю тебя такого.
    Аполлон. А какого любишь?
    Пан. Не знаю. Другого какого-нибудь.
    Аполлон. Ну что ж поделаешь? Не все ж мне…
    Пан. Я тебя не видел в таком состоянии с тех пор, как сбежала Марпесса.
    Аполлон (приходя в волнение). Не напоминай, не напоминай, ну зачем?
    Пан. А ты ее тогда догнал и расстрелял из лука. И правильно сделал.
    Аполлон. Нет.
    Пан. Да. А тело сжег.
    Аполлон. Не было этого.
    Пан. Было, было.
    Аполлон. Россказни. Я слышал. Не понимаю, зачем надо про меня сочинять такое. Я ее отпустил и дал ей мужа, и она (заканчивает неуверенно) жила долго и счастливо.
    В волнении встает, безумно озирается, затем садится по-прежнему.

    Вот как все было, я хорошо помню.
    Пан. Ну верь, верь, если тебе так больше нравится. (Смотрит в лощину.) Это она?
    Аполлон. Да.
    Пан (укоризненно). Ты же не видел.
    Аполлон. Ты бы не мог показать ни на какую другую. А больше там и нет никого. Одна такая.
    Пан. Пусть так. Я говорю — пусть. Но разве ты что-нибудь сделал прежде чем приходить в отчаяние? Ты же даже не поговорил с ней.
    Аполлон. Я говорил.
    Пан. Да разве так? А сидишь, все только сидишь.
    Аполлон. Что я должен был сделать?
    Пан. Я тебе скажу. Ты должен был ее увлечь, очаровать, восхитить, поразить, напугать, развеселить, польстить, пригрозить, убедить, растрогать, показать ей чудо, явиться во славе и мощи, стрелять на спор в цель…
    Аполлон (в тон ему). Пролиться золотым дождем.
    Пан. Не кощунствуй.
    Аполлон. Дождем. Облить ее всю, струиться по ней, затекая во все потаенные щелки, чтобы она хохотала от невиданной щекотки. Потом — быком, и катать на спине. Му-у-у. Орлом, лебедем, вороном… Да, вороном, и каркать ей все глупости, которые знаю. Деревом: дубом, кипарисом, развесистой пальмой, чтобы спрятать ее от солнца. Обвить ее плющом, свеситься в рот маслиной. Волком, у-у-у (поднимает голову и воет), бараном… Бараном — это лучше всего. Обезьяной. Развлекать ее шутовскими дурацкими ужимками. Мышью. Бегать у нее в ногах, забавно карабкаться по подолу, а она бы наклонялась ко мне, брала в руки и, может быть, подносила ко рту, дула бы в мех, любуясь на образовавшиеся розочки… Вот тогда — может быть.
    Пан. Всего этого не обязательно.
    Аполлон. Ну а что ж ты тогда? Нет, это не для меня.
    Пан. Ты считаешь это нечестным? Или унизительным?
    Аполлон. Честность тут не при чем.

    Вбегают девушки. Они окружают Аполлона и Пана, танцуют вокруг них, взявшись за руки и то сужая круг, то отступая. Аполлон все это время не отрываясь смотрит на одну из них.

Девушки поют:

Источник вод
Идет, плывет,
Он вынесет нам целый плот
Из глубины.
За тем плотом
Мы поплывем,
Как за своим проводником.
Мы все — равны.

>Пан делает шутливую попытку схватить одну из них. Девушки с диким хохотом разбегаются.

    Пан. Вот какие!
    Аполлон (в волнении). Но ты видел, видел?
    Пан. Ну что ж, я не спорю. Да, красивая. Но не красивее же Кирены или Кассандры. Та хоть пророчествовала. Я понимаю, как это должно возбуждать.
    Аполлон. Плевать. Красивее.
    Пан. Ты сначала всегда так думаешь. (Смотрит в лощину, где опять пляшут.) А ведь после работы.
    Аполлон (рассеянно). После какой работы?
    Пан. Конечно. После очень тяжелой. Там же камень. И немного земли. Много ли вырастет? Землю они еще отсюда таскают. Вот они надолбятся, наносятся, нажарятся на солнце. А потом спускаются и пляшут. Потому и пляшут так. Ты должен быть благодарен, что никогда не окажешься на их месте.
    Аполлон. Может быть, было бы лучше. Откуда ты знаешь?
    Пан. Нет. Если бы ты долбил камень, как они, ты бы не мог вот так предаваться тоске и печали, что тебе так нравится. А только бы плясал, чтоб ни о чем не думать.
    Аполлон. Мне не нравится.
    Пан. Если б не нравилось, ты бы сделал что-нибудь, чтобы что-то изменить. Не говори мне. Чтобы с удовольствием заниматься своим настроением, нужно ничего не делать. Это закон.
    Аполлон. Вот мысль, которая могла родиться только у бездельника, вроде тебя.
    Пан. Я бездельник?
    Аполлон. Нет?
    Пан. Я бездельник. Значит, никому не нужное безделье с утра до вечера, как угорелый, когда кое-кто мечтает на камушке, гоняться за нимфами?

Аполлон смеется.

    Ну и что ты смеешься? Что смеешься? Конечно. Разве б они были нимфами, если б я не гонялся за ними? Я же им напоминаю. Ты — нимфа, ты — нимфа… А пугать людей, когда они спят в самую жару, растянувшись и спрятав головы под телеги?

Аполлон смеется.

    Смейся, смейся. Ты глуп, хотя и бог. Это безделье? Солнце уж давно сменило место, в головы им печет. Да если бы я, подкравшись, не вспугивал их, они бы там так и оставались навсегда. Они вскакивают, озираясь, не понимая, что с ними, а придя в себя и опомнившись, забираются поглубже, где еще тень. Я им напоминаю о жизни, о том, что вокруг них есть что-то еще страшное и опасное. А иначе б они забыли и не проснулись. А безделье обходить их скот, защищать от воров, собирать его, когда разбредется? Или безделье возвращать силы, когда крестьянин уже, кажется, изнемог от работы? И вдруг появляются новые. Откуда взялись? А это все я, я. Безделье — исцелять их больных? Очень мне надо. Или обращать в бегство врагов одним дуновением, которого никто не слышит? И ведь никакой славы, никакой. Весь триумф полководцам. А делать так, чтоб их женщины рожали?
    Аполлон. Вот это, я думаю, самое утомительное
    Пан (не слушая). А насылать пророческие сны, это как? Да все в стихах. В стихах! Их же еще сочинить надо.
    Аполлон. Ну ладно, ладно. Прости. Я не знал.
    Пан (устало). А ты говоришь — бездельник. Обидно. Иногда я просто, поверишь ли, падаю с ног.

Вбегают девушки. Окружают Аполлона и Пана и танцуют вокруг них.

    Девушки поют:

Видишь, месяц издалека
Появился боком, боком.
Это лодочка моя,
И на ней поеду я.
Расступайтесь звезды дружно,
Еду я, пока мне нужно,
Ножкой ножку колочу,
А приеду — соскочу.

Без видимой причины они вдруг рассыпаются в стороны и убегают с жалобным птичьим криком одна за другой, взмахивая руками, как крыльями.

    Аполлон. А вот и он.

Вбегает Левкипп. У него очень длинные волосы, сколотые на затылке. На правое плечо и левую руку накинут плащ с изображением лошади. Плащ спадает, а Левкипп его ловит, преследуя последнюю из девушек. Она выскальзывает. Он возвращается, хватаясь за голову. Замечает Аполлона и Пана.

    Пан. Ты знаешь его?
    Аполлон. Немного.
    Левкипп. Никогда не могу догнать. Что такое? Уворачиваются и уворачиваются. Вы кто? Странники, пастухи, боги? А! Какое мне дело? (Садится у ног Аполлона.) Я хочу с тобой говорить. Не с тобой, а вот с тобой. (Показывает на Аполлона.) Не знаю отчего. Мне хочется все-все рассказать тебе про себя. (Обнимает его ногу. Аполлон брезгливо отодвигается, но Левкиппа это не смущает. Выпустив Аполлона, он обнимает свои колени, согнувшись.)
    Пан. И не тебе одному. Все так.
    Левкипп. Не знаю отчего. Я тебе доверяю.
    Пан. Всякий раз, когда его кто-нибудь видит, он внушает доверие. Это у него с рождения.
    Левкипп. Я самый несчастный человек, знаешь?

Аполлон молча смотрит на него.

    Пан. Чем же?
    Левкипп. Я влюблен. Так влюблен…
    Пан. Разве это плохо?
    Левкипп (обращаясь исключительно к Аполлону). А она — нет. Она не любит меня.
    Пан. Это мне что-то напоминает.

Аполлон делает ему знак молчать.

    Левкипп (в сторону Аполлона). Совсем. Я ей и говорю, и говорю, и говорю. А она бегает от меня. Я ей противен. Почему? Как такое может быть? Я же для нее все, ну все. Я никого так больше не люблю. И вообще не люблю. А только ее. И вот еще — сестру. Только к ним двоим я и привязан. У меня больше и нет никого. Мы с ней часто говорим о Дафне. Они подруги.
    Пан. Так вот в чем дело. (Смотрит на Аполлона. Тот делает ему прежний знак.)
    Левкипп (в сторону одного Аполлона). А больше мне и не нужен никто. Ты же не видел мою сестру? (Аполлон кивает так, что непонятно, видел или нет.) Видел? Ну вот. (Мечтательно.) Нежное, стройное создание. Если б она не была мне сестрой, я бы ее любил. И лучше бы было. И она бы меня любила. Но она же сестра! Я не могу. Мать — дура. Не понимает меня. Да ей и все равно. Влюблена в отца. Как кошка. А он… Он, что? Он — старик. Но это к делу не относится. Я не могу тебе всего сказать. Хоть и доверяю тебе. Но про это — не могу. Прости. И все. (Аполлон кивает.) Да ты и сам знаешь. Всем плевать на меня. Кроме Арсинои. Это моя сестра. (Аполлон кивает.) Она мне говорит: ну если она такая, оставь ее. Есть же другие девушки. Она бы хотела, чтоб я был счастлив. Но она сама так несчастна, так несчастна. А я… Я не могу. Разве я могу? Зачем мне другие? Я ей говорю, я же не так просто, я жениться хочу.
    Пан. Кому это?
    Левкипп (не обращая на него внимания, Аполлону). Дафне. На тебе. А больше мне и не нужен никто. А она — убегает. И смеется. Смеется и убегает. Ну скажи, что я делаю неправильно?
    Аполлон. Я знаю. У меня тоже так.
    Левкипп (подозрительно). Что у тебя?
    Аполлон. Знаю. Продолжай.
    Левкипп. Так и все. А больше нечего. Она не хочет. Но почему? я не понимаю. Я ведь царевич, знаешь? Знаешь. Отец умрет, это же все будет мое. (Обводит рукой вокруг.) А она — убегать. Кто она? Да никто. В горах живет. В хижине. Сравнить: ее родители и мои.
    Пан. Она — нимфа.
    Левкипп (по-прежнему не обращая на него внимания). Нимфа! Ну, нимфа. Что ж, что нимфа? Нимфа — это место жительства. А я — царь. Ну не сейчас, конечно. Но ведь буду. А мне разрешат, я знаю. Если захочу. Мне позволят жениться на ней. Отец разрешит. Потому что ему все равно. Он другим занят. Но об этом — не могу. Разве плохо ей будет? Посмотри. Мое! (Показывает.) А значит, и ее тоже. Нет.
    Пан. Может быть, она влюблена?
    Левкипп. В кого это? (Подозрительно смотрит на Аполлона.)
    Аполлон (улыбаясь и делая рукой отрицательный жест). Нет, нет. Ты зря на меня думаешь.
    Левкипп. Так это ты, ты. Теперь я понимаю.
    Аполлон (с тем же жестом). Я тебе не соперник.
    Левкипп (не слушая). Но и я не уступлю. Будь ты бог.
     Аполлон. Нет. Она меня тоже не любит.
    Пан. Она никого не любит. Ты должен это знать.
    Левкипп. Нет, нет.
    Аполлон. Да.
    Пан (Аполлону). Погоди. (Левкиппу.) Я помогу тебе.
    Левкипп (впервые обратив на него внимание). Ты?
    Пан. Да я, я. Мне не в первый раз.
    Левкипп. Я тебя знаю? Ты кто?
    Пан. Знаешь. Наверное. Если когда засыпал днем в лесу или в поле, может быть, устав гоняться за куропатками или выслеживать вепря, то и знаешь.
    Левкипп (не слушая, в волнении). Я тебя знаю, знаю.
    Пан. Конечно. Успокойся.
    Левкипп. Ты — Эрот.

Аполлон хохочет.

     Пан. Ну если ты так представляешь Эрота (обводит себя рукой), то можно себе представить, какая у тебя любовь.
    Левкип (не слушая). Эрот, Эрот. Как же я сразу не догадался?
    Аполлон. Он что, серьезно думает?…
    Пан. Да какая разница. Эрот так Эрот. Пускай. Тебе-то что?
    Левкипп. А я тут так сижу! И не хочу разговаривать с тобой. Прости!
    Пан. Ничего.
    Левкипп. Это что-то на меня… Не знаю. Прости, что не оказал тебе уважения, которого ты заслуживаешь..
    Пан (нетерпеливо). Хорошо, хорошо. Не будем об этом. Я тебя научу, как надо лучше поступать.
    Левкипп (прислушиваясь). Как? Научи! Как надо?
    Пан. Да. Но не сейчас. Мы встретимся.
    Левкипп (беспокойно оглядываясь). Когда? Как я найду тебя?
    Пан. Не надо меня искать. Я всегда тут. Ты куда?
    Левкипп (вскакивая и нетерпеливо переступая на месте). Где, где? Ну, говори!
    Пан. Да здесь. Выйдешь, хлопнешь в ладоши два раза. Тут и я.
    Левкипп. Здесь. Хлопнуть два раза. Ты. Я все понял. (Стремительно убегает.)
    Пан. Как ты думаешь, куда он? Сидел, сидел. Странный какой.
    Аполлон. Не знаю. Что ты задумал?
    Пан. Расскажу.
    Аполлон. Ты же не собираешься, правда, ему помогать?
    Пан. Нет, конечно.
    Аполлон. Опять гнусность какая-нибудь?
    Пан. Ну почему, почему обязательно гнусность?
    Аполлон. Я тебя знаю. Но только без меня. Я ни о чем не должен знать.
    Пан (улыбаясь). Ладно, договорились. А ты ведь и всегда так. Но я тебя люблю. Не могу смотреть, как ты тут страдаешь изо всех сил.
    Аполлон. Я мог бы обойтись и без твоей помощи.
    Пан. Мог бы? Правда, мог бы? … Кто-то возвращается.
    Аполлон. Дафна с подругами. А за ними этот. Уйдем!
    Пан. Нет. Спрячемся.

Скрываются под обрывом.
    Быстро входят Дафна под руку с двумя девушками. За ними — Левкипп. Он пытается удержать Дафну, а она прячется за подругами, толкает их, вертит так, что они попадают ему под руки. Девушки смеются и поддерживают ее игру, заслоняя ее. Наконец она выбегает из-за них и остается без прикрытия. Левкипп хватает ее за руки. А она отбегает вперед спиной и отпихивает его руки. Девушки, смеясь, уходят.

    Дафна. Ти-ти-ти, тихонечко-тихонечко. Я осталась, чтоб поговорить с тобой.
    Левкипп. Я тоже. Поговорить. С тобой. (Задыхается.)
    Дафна (немного запыхавшись). Очень хорошо. Давай говорить.

Ходят вдоль дороги вместе.

    Начинай.
    Левкипп. Нет, ты сначала.

Дафна смеется.

    Дафна. Ты очень милый. Такой очень хороший. Добрый. Я понимаю, что лучше тебя никого и не может быть для меня.

Левкипп внимательно слушает, заглядывая в лицо и шевеля за ней губами, как будто чтобы лучше понять.

    Если бы я хотела, нет, могла кого-то полюбить, то, то, то… это был бы только ты. Конечно! Но я не могу, не обижайся. (Как-то удивленно.) Не могу. (Разводит руками.) Так что это нам придется с тобой оставить так.
    Левкипп (вдруг выскочив перед ней, переступая перед ней и хватая за руки). Нет, нет. (Плащ спадает.)
    Дафна. Куда?! Рядом. Рядом идти. Вот так.
    Левкипп. Да почему, почему, если ты сама говоришь.

Идет рядом с ней.

    Дафна (спокойно). Мне самой очень жаль. Что ж поделаешь, если я такая?
    Левкипп. Какая? Я же люблю. Тебя. (Подбирая плащ.)
    Дафна. Я знаю. Такая. Все говорят: люблю, люблю…
    Левкипп. Кто?
    Дафна. А что это такое? … Да вот (показывает, будто целится), с луком. А я, я, я… Ну ничего. Совсем. Может, что-то шевельнется во мне. Нет. Прислушаюсь к себе. Я какая-то ненормальная. Иногда мне кажется, что все вокруг влюблены, кроме меня. Меня же пожалеть надо, а не преследовать. А ты преследуешь. В то время как тебе-то надо радоваться, так радоваться.
    Левкипп. Чему радоваться?
    Дафна. Как же! Что ты можешь, это вот, так любить. Это же, наверное, приятно. Меня Афродита наказала, вот что, только не знаю за что. Все спросить пойти собираюсь. Да не с кем. Далеко. Пойдешь со мной?
    Левкипп. Пойду, пойду. Я же умру без тебя.
    Дафна. Нет. Не умрешь. Я немного умею предсказывать. Ты не умрешь. По крайней мере не от любви. (Равнодушно.) Все умирают. Значит, договорились? Я пришлю за тобой.
    Левкипп. Да, да. Когда?
    Дафна. Спасибо. … Не знаю. Может, завтра. Может, через два дня. Разве я знаю? … Не ходи за мной. (Поворачивается, чтобы уйти.)
    Левкипп. Дафна, Дафна.
    Дафна (чуть раздраженно). Что опять?
    Левкипп. А как же, как же я?
    Дафна (так же). Что — ты?
    Левкипп. Ты никогда … (сглотнув) никогда не сможешь полюбить меня? Совсем никогда?
    Дафна (слегка улыбаясь).. Нетерпеливый какой. Что значит никогда? Вот сходим с тобой. Кто ж это может знать заранее? Может быть, по дороге ты мне так понравишься! Я бы ведь сама очень хотела. Я тебе скажу тогда. А пока я тебе просто благодарна. Мало тебе? (Поворачивается уйти. Левкипп делает движение броситься за ней. Останавливает его, подняв палец.) Стоять! Кому говорю — стоять? Так. (Уходит.)

Левкипп замирает, завороженно глядя вслед. Затем уходит в противоположную сторону

    Аполлон (выходя). Ну, что скажешь?
    Пан (выходя). А что тут сказать? Мерзавец, да и все. Нет, ну куда он лезет?
    Аполлон. Она его не любит.
    Пан. Пока. Ты забыл добавить «пока» — не любит.
    Аполлон. Что ты хочешь сказать?
    Пан. Ничего. Кроме того, что вот отправятся они… Куда они там?
    Аполлон. К Афродите.
    Пан. Во-во, к ней. Ты пойдешь за ними? Будешь присматривать? Что у них там дорогой будет, ты знаешь?
    Аполлон. Что дорогой? Она же говорит…
    Пан. Да, говорит. Она сама себя не знает. Вот пойдут они, долго идти. Я знаю, куда она собралась.
    Аполлон. Я тоже. Заброшенный храм?
    Пан. Туда-а! Туда все ходят. Спрашивать. Только никто ответа еще не слышал. Дорогой привыкнет к нему, и все. Все! Так всегда с женщинами. Они никогда не умеют отличить привычку от, правда, любви. Вот она и обрадуется: люблю, люблю! Слышал, как она хочет? Ну? И что ты будешь делать?
    Аполлон. У тебя был план.
    Пан (улыбаясь). План хорош. Да ты-то был против? Я уж и боюсь.

Аполлон угрюмо молчит.

    А как обидно-то будет? Это что же получается? Горная девушка и кому? Простому парню снизу? Меня это так возмущает.
    Аполлон. Царскому сыну.
    Пан. Все равно же не из наших. Слышал, как он говорит? У него же все слова вот так, вот так. (Показывает руками, как слова сталкиваются и скрежещут.) Ничего не может.
    Аполлон. Делай, что считаешь нужным. Главное, чтоб я не знал. … Но потом расскажешь.
    Пан. Конечно, расскажу. (Всматриваясь в сторону, в какую ушел Левкипп.) Опять кто-то.
    Аполлон (глядит туда же). Кто?
    Пан. Откуда я знаю. Это не холм, а проходной двор.
    Аполлон. Уйдем скорее.
    Пан. Нет, спрячемся.

Прячутся под обрывом.
    Вбегает Левкипп. За ним — Дриопа. Пытается остановить его, ловя за локоть. Он отбивается на ходу.

    Левкипп. Пусти, да пусти же меня. Что это ты мне проходу не даешь?
    Дриопа. Погоди, мне только сказать тебе…
    Левкипп. Нет-не-нет-нет. (Ходит по кругу, а Дриопа за ним, ловя.) Я не знаю тебя.
    Дриопа. Да как же ты меня можешь не знать? Что ты?
    Левкипп. Ну, знаю. Я пошутил, и что? (Смеется.) Это шутка. Ты — Дриопа. Все равно же я не могу разговаривать с тобой.
    Дриопа. Да почему, почему?
    Левкипп (шепотом). Нас могут увидеть. Знаешь, как?
    Дриопа (так же). Кто?
    Левкипп. Не знаю. Но могут.
    Дриопа. Змея!
    Левкипп. Кто это?
    Дриопа. Я знаю, это она, она. Дафна!
    Левкипп. Дафна, Дафна! (Бежит.) Где?
    Дриопа. Это я, Дриопа. Посмотри на меня. Тут больше нет никого.
    Левкипп. Нет-не-нет-нет. (Ходит по кругу, подняв руки по сторонам головы и делая движения ладонями, как будто что-то отталкивая в воздухе.) Не хочу. Я не должен смотреть на тебя.
    Дриопа. Почему?
    Левкипп (очень спокойно). Не должен и все. Откуда я знаю?
    Дриопа. Это она околдовала тебя. (Преследует его.) Левкипп, Левкипп.
    Левкипп (кричит). Не подходи ко мне! Я боюсь тебя.
    Дриопа. Но я же люблю тебя.
    Левкипп (ходит). Что же мне делать, что делать? Чтобы она отстала от меня.
    Дриопа. Так люблю. Я же не могу без тебя.
    Левкипп. Ну и что? Разве я виноват? Я не виноват.
    Дриопа. Я все время вижу, как ты меня ждешь. А я нарочно не шла, все не шла. Дура! Я думала это никогда не кончится.
    Левкипп. Зачем она мне это говорит? Это же мучает меня.
    Дриопа. Спрячусь и слежу за тобой. Помнишь? А ты беспокоишься, нервничаешь, смотришь на дорогу. А мне смешно, только смешно.
    Левкипп. Что она говорит? Что говорит? Разве это было?
    Дриопа. Дай я приглажу твои кудри, как прежде. Приляг скорее ко мне на колени. Иди, иди! Красивый, ты красивый! Тебе же так нравилось, когда я тебя расчесывала.
    Левкипп. Уходи. (Топает ногой.) Уходи сейчас же. Вот. Ненавижу тебя.
    Дриопа. Что же случилось, что случилось? Но я зна-аю. (Присаживается на землю и плачет.) Никуда я не пойду.
    Левкипп. Что же ты делаешь со мной, зачем это? (Идет к ней.) На меня ведь всегда это действует так. Если ты не перестанешь (останавливается над ней), я уйду. Видишь, я ухожу. (Идет.)

Дриопа плачет, по-прежнему сидя и как-то свернувшись. Потом бросается за ним.

    Дриопа. Левкипп, Левкипп. Я, я, я… не буду больше.

Левкипп возвращается.

    Левкипп. Что?
    Дриопа. И ты тогда любил меня.
    Левкипп. Я? Любил? Ты думаешь, я не помню? Просто я не знал ничего.
    Дриопа. А теперь знаешь?
    Левкипп. Знаю.
    Дриопа. Что ты знаешь?
    Левкипп. Как это бывает, когда любишь.
    Дриопа. Как же?
    Левкипп. Вот тут сжимается, так сжимается. (Показывает на грудь.) И уже ничего больше не можешь, а только все думаешь. Думаешь, да вспоминаешь, да видишь.
    Дриопа. Это у меня так сжимается.
    Левкипп. Ну что ж что у тебя? Значит, ты тоже знаешь.
    Дриопа. Это она, она! Никому спокойно жить не дает. Ведьма! А самой хоть бы что, ей все ничего. Потому что сама не может.
    Левкипп. Что не может?
    Дриопа. Любить и вообще. Она не человек, ты же не знаешь.
    Левкипп. Кто это?
    Дриопа. Дафна.
    Левкипп. Дафна, Дафна! (Бросается.)
    Дриопа (устремляясь за ним). Вернись! Ее нет тут.

Левкипп возвращается.

    Левкипп (спокойно). Вот видишь. Если она увидит нас, то подумает, что мы с тобой. Что у нас с тобой. Ну, как я объясню ей тогда?
    Дриопа. Она не узнает.
    Левкипп. Узнает. Я ей скажу.
    Дриопа. Зачем же ты скажешь?
    Левкипп. Как же я могу что-то скрыть от нее. Я не могу.
    Дриопа. Я убью ее. Иди ко мне.

Левкипп завороженно идет к ней. Но, едва дойдя, отскакивает.

    Левкипп. Нет-нет-нет. Я не могу. (Опять ходят друг за другом по кругу.)
    Дриопа. Разве нам было с тобой плохо?
    Левкипп (подозрительно). Когда это?
    Дриопа. Помнишь, на лугу. Мы там играли так с тобой. Бегали, смеялись.
    Левкипп. Нам было… (неуверенно) хорошо. Я помню.
    Дриопа (радостно). Ну вот, ну вот. Нам может быть опять так же.
    Левкипп. Мы были детьми. А я не могу. И все.
    Дриопа. Что ж что детьми. А ты хотел уйти ко мне в горы. Да? Тебе же там нравилось. Там скалы, водопады, а сколько солнца! Ты помнишь водопады? Ну конечно. Пойдем опять?
    Левкипп. Детьми. А теперь — другое совсем.
    Дриопа. Да почему, почему другое? Ты же не знаешь ничего. Знаешь, что они придумали? Что никому, никому не будут принадлежать никогда. Это Дафна так решила. А они слушаются ее, как все. Теперь они только поют и танцуют. Они говорят, что будут всегда вместе, одни девушки, и не выйдут совсем замуж. Понимаешь? Она не может стать твоей женой. А я, хоть и танцую с ними пока, я иначе думаю. Они об этом знают, потому что я не скрываюсь, но пускают меня отчего-то к себе. Я думаю, чтобы потом расправиться со мной. Но я опережу, опережу.
    Левкипп. Кто это?
    Дриопа. Дафна с подругами.
    Левкипп. Дафна! Дафна! (Убегает.)

Дриопа бежит за ним с жалобным криком.

    Аполлон (выходя). Ну как тебе?
    Пан (идя за ним). Очень нравится. Она его совсем с ума свела. Теперь за тобой дело. А девушку жалко, конечно.
    Аполлон. Жалко? Тебе жалко?

Дриопа возвращается.

    Дриопа. Убежал. Бедный. Он меня обидел, а мне его жаль. Он же ни в чем, ни в чем не виноват. Это она все. Но я отомщу. Не знаю как, но отомщу. За него, за себя. А он вернется ко мне. Ничего я так не хочу. Он вернется, если ее здесь не будет, вот что. А кто его еще будет так любить? Да никто. А не будет ее, и он все вспомнит. Почему он боится меня? Потому что меня любит, а думает, что ее, почему же еще? Потому и не смотрит на меня. Еще бы! (Достает зеркальце и разглядывает себя.) Разве я не прекрасна? И он знает это. Надо заставить его посмотреть. А что царевич, так и это не препятствие. Разве не несчастны они там все? И сестра его, и этот бедный старик, и мать их царица. Его надо забрать оттуда. (Замечает Аполлона.) Ой! Здесь кто-то есть. (Прячет зеркальце и пытается проскочить мимо Аполлона. Тот не уступает дорогу. Она в одну сторону, и он — в ту же, она — в другую, и он туда же.) Простите, я не видела вас. Да пропустите же, что ж такое? Почему вы не пускаете меня?
    Аполлон (Пану, повелительно). Все. Иди. Оставь нас.
    Пан. Оставить? Уйти? Ты хочешь?…
    Аполлон. Говорю — иди. Ты мне не нужен больше.
    Пан. Мне кажется, у нас были другие планы.
    Аполлон. Ну ты спорить будешь.

Идет за Дриопой, которая убегает от него.

    Пан. Не знаю, зачем тебе это нужно. Но мне казалось… (Уходит недовольно бормоча.)
    Аполлон. Милая девушка, позвольте мне поговорить с вами.
    Дриопа (уходя от него). Нечего, нечего мне с вами говорить. Я и не знаю вас.
    Аполлон. А вы посмотрите.
    Дриопа (взглядывая). И что? Все равно же не знаю.
    Аполлон. Я тот, кто поможет вам отомстить.
    Дриопа. Отомстить? Я говорила о мести. Откуда вы знаете?
    Аполлон. Я все знаю.
    Дриопа. Вы меня подслушивали.
    Аполлон. Да хоть бы и так. Главное, что знаю.
    Дриопа. Что же вы знаете? Это ничего не меняет, просто интересно.
    Аполлон. Ты ненавидишь Дафну и любишь Левкиппа. Разве не правда?
    Дриопа. Пусть так. Что из того?
    Аполлон. А я помогу тебе.
    Дриопа. Как же ты поможешь? Нет-нет-нет. (Ходит по кругу, а Аполлон — за ней. Она поднимает руки к голове и отталкивая что-то ладонями, как Левкипп.) И слышать ничего не хочу.
    Аполлон (идя за ней). А разве ты не советовалась с зеркальцем?
    Дриопа (убегая). Советовалась? О чем это?
    Аполлон (поддерживая ту же игру). Ты самая красивая, и самая добрая, и любишь лучше всех.
    Дриопа (с теми же движениями). Ну так что же, так что же?
    Аполлон (по-прежнему). А разве не будет для него самой большой потерей — ты?
    Дриопа (с теми же движениями). Ах, вот ты о чем? Вот о чем? Нет, я не из таких.
    Аполлон (по-прежнему). А я и не думаю, что из таких. Но можно изобразить.
    Дриопа (с теми же движениями). Нет, ничего изображать я не стану.
    Аполлон (по-прежнему). А увидит он, что ты с другим, и вернется к тебе.
    Дриопа (останавливаясь). Ты думаешь?
    Аполлон. Конечно. Он ведь кто? Ты не забыла? Всего-то юноша из долины. А мы-то с тобой? Ого! Мы с тобой лучше поймем друг друга.
    Дриопа (разглядывая его). А разве ты тоже с гор?
    Аполлон. Я свысока, свысока.
    Дриопа (разглядывая). Ты красив, да, очень красив. Но все равно не как он. Нет, совсем не так. Но ты мне тоже очень нравишься.

Аполлон смеется.

    (Вспомнив.) А Дафна? Я же обещала убить ее.
    Аполлон. Зачем? Дафну я возьму на себя. Так будет лучше.
    Дриопа. И ты тоже? Тоже влюблен? Все вы в нее. Почему? Что в ней такого? Объясни.
    Аполлон. Ничего. Совершенно ничего. И в этом все дело.
    Дриопа. Не понимаю. (Подходит к камню.) Это твое? Ты и играешь, и стреляешь? А что ты делаешь лучше?
    Аполлон (подходя за ней). Я все делаю. Что ты хочешь? Скажи мне. (Садится на камень.)
    Дриопа. Тогда спой мне. (Садится у его ног.)
    Аполлон. Что спеть? (Берет лиру.)
    Дриопа. Не знаю. Что-нибудь. Что хочешь. (Прислоняется к камню и закрывает глаза.)
Аполлон поет, подыгрывая себе на лире:

Если ты пойдешь к венцу,
Радость принесешь отцу.
Соберешься ты рожать,
То обрадуется мать.
Испытаешь ты вдвойне
Радость, коль отдашься мне.

На последней строке голос постепенно стихает. Аполлон берет на руки спящую Дриопу и осторожно ее уносит вместе с лирой.

    Пан (один). Ну и хорошо. Ну и повеселел. Ну и ладно. Ну, может, так и надо. Это же Аполлон. Аполлон! Он не может иначе. А я? я? Я — другое дело. О, как я люблю свое «я». Как я люблю обо всем знать, да наблюдать, да всех слушать. Всех и обо всех. Больше, чем самому что-то делать. Например, слушать чужие признания приятнее, чем любить самому. Как рассказы охотников интереснее, чем побывать на охоте. О, как я люблю слушать разные признания людей. Все эти нежненькие, такие все индивидуальные, так непохожие на другие слова, которые говорят только этой женщине. А другой говорят совсем, совсем другие. Или те же, но иначе. И это будут другие слова. А иногда, наоборот, мне так и хочется ему закричать, когда он думает, что его никто, никто не слышит: врешь, потому что повторяешься, это уже говорил такой-то в 18 таком-то году. А какая же это, значит, любовь, если ты не нашел собственных слов? Ну-ка, дружок, начинай, начинай сызнова. А я послушаю. Может, у тебя получится. Раз-два-три, взяли! Вот, уже лучше. Только тут поправь и все, совсем чуть-чуть.
    А потом я люблю, лежа под какой-нибудь свесившейся веткой, размышлять об увиденном да об услышанном. И делать свои наблюдения. Только не обобщения. Нет, не обобщения. Я когда-нибудь их опишу. О человеческих характерах. Не о типах, а о характерах. О каждом по отдельности. Как каждый говорит о любви. Не как вообще говорят о любви, а как всякий каждый. Тысячи, миллионы признаний, непохожих друг на друга. А которые похожи, те я буду вычеркивать, вычеркивать. Безжалостно. Потому что зачем? Это будет великолепная книга. Лучшая из всех, что когда-то существовали. Или не опишу. И тогда никто не узнает, кроме меня. Вот нарочно не напишу. Потому что то, что слышал я, не знает и не слышал никто. Точно, я не напишу. Ведь если я напишу, то это и будет уже повторение, как бы во второй раз и уже не будет особенным. А не опишу, и останется единственным. Да, это будет лучше всего. Идет кто-то. Опять слушать? Нет, хватит. Уйду. Сегодня я устал. (Уходит.)
    Дафна (направляется к камню). Да пока свободно. (Садится.) Теплый еще. Кто это был? (Замечает лук и стрелы.) Интересно. Лиру взял, а лук оставил. Стрелок! Отчего так всегда со мной? Сама же и придумала все. (Поднимает лук.) Но мне-то легко, а их это мучает. Я прямо чувствую, как они держат слово. Бедные дурочки! Но не могу же я им сказать: извините, это все я неправильно тогда, а давайте повыходим все замуж. (Дергает тетиву. Она издает резкий звук.) Это было бы дико. Надо придумать, как их освободить. Бедная девочка! Как она любит его! Но я же не виновата, что они все влюбляются в меня наперегонки. Я же ничего не делаю для этого. Надо ей сказать: возьми его себе, зачем он мне? (Дергает тетиву.) Так она же и обидится. Бедный мальчик! Как он любит меня! А мне он совсем не нужен. Я так люблю гулять одна. Собрался со мной к Афродите. А я не пойду. Не пойду да и все. Не знаю почему. Потому что не хочу. Бедная, бедная! Она не любит меня, а мне ее жаль. Не знаю, почему мне сегодня всех так жалко. И этот ужасный старик, который преследует ее, и мать, которая на все смотрит, как он, и брат, от которого никакой помощи, а о нем самом надо только заботиться. Сказать ей: брось все, девушка, и уедем с тобой. Да ведь не поедет. Что я ей сделала?

Поет, резко дергая в такт тетиву:

Я не знаю, что со мною,
Отчего такая грусть.
Камни серою стеною,
Чаша с синею водою…
Заучила наизусть.

Нежный мальчик просит мило,
Спелый муж расставит сеть
Только оба мимо, мимо,
Им меня не одолеть.

Останавливается, задумавшись.
Потом продолжает. Возможно, импровизирует:

Этот правит колесницей,
У другого — меткий лук.
Я не лошадь и не птица,
Чтоб меня кормили с рук.

    Поет, запинаясь и постепенно понижая голос:

Я не знаю, что со мною,
Камни серою стеною…
Что за ними? Заглянуть!

Чаша с синею водою
Мне указывает путь.

    Идет кто-то. Кажется, это из дворца. Что им здесь надо? Никого не хочу видеть. (Уходит.)

Действие второе >

Используются технологии uCoz