Copyright © ОСТРАКОН
Copyright © А. Бараш
| ТЕКСТЫ
Copyright © ОСТРАКОН
|
|
|
АЛЕКСАНДР БАРАШ -
|
 |
В ОСТРАКОНе представлены:
СТИХОТВОРЕНИЯ ИЗ КНИГИ "СРЕДИЗЕМНОМОРСКАЯ НОТА"
Стихотворения из книги
СРЕДИЗЕМНОМОРСКАЯ НОТА
 |
|
ПОСВЯЩЕНИЕ ИОАННУ МОСХУ
1.Блаженный Стратигий был пламенный воск
он пасся в лугах и питался травой
одеждой его - была кожа его
и жидкие пряди волосЕму даже нечего было отдать
грабителям если б такие нашлись -
лишь только потоки безудержных слез
в пустыне по имени плотьСкончался Стратигий - как стебель зачах
Душа отлетела - пучком из семян
Лев вырыл могилу ему в тростниках
и серны как дети стояли над нимНо мне говорили - светлее чем луч
все в тех же лугах подвизается он -
и можно услышать стратигиев плач
в анисовых чащах у Лавры ФаранОт келлий Хузива поднялся я вверх
и что я увидел - не в силах сказать
Но с этой поры как блистающий снег
с вершины Хермона - я таю в слезахИ плачем своим я готов напоить
и черную сою с злаченым крылом
зайцев играющих в прятки с орлом
и узких лисиц и скотов на поляхКогда от Моава нисходит рассвет
и я от пещеры спускаюсь к воде -
навстречу блаженный Стратигий бредет
с кувшином из света прижатым к груди
2.
Там где малый бассейн под прохладной скалой
там уступ есть в плюще - это мой аналой
там открыт мне священный мой текст
и гласит он:
Бог - естьКак под вечер все серны идут по горам
воду пить в мой открытый для жаждущих храм
я сижу над струей водопада - вот здесь
и шепчу им: Бог -
вестьНо когда я в пещере ночною порой
сплю без сна и дрожу словно воздух пустой
то звенит все слышней этот мертвенный плеск:
есть ли нет ли - бог весть
бог весть бог весть
бог весть
3.
Боже сил! Вот опять мне снится что я на кругу арены
в праздничный осенний день в Кейсарии Приморской -
городе родном и горячем как свое молодое тело
(Школа риторов библиотека не хуже александрийской
губы и ягодицы смуглых подростков обоего пола
на песке соленом и сладком в пенном вине прибоя) -А вокруг меня ярусы зрителей как лепестки розы
белые красные складки - а против меня выходит
борец из верховьев Нила - мохнатый и черный - шмель смерти!
Он тяжел как каменная плита в дверях могильного склепа
навалился и давит к земле - и похоже мне уж не выплыть
из багрового потного ада - мерзее трясин саронскихВонь у него из пасти - ядовитей дохлой гиены
Лапы мощные как ноги буйвола и цепкие как хвост обезьяны
подбородок сел мне на череп задом гиппопотама
Прощай веселая юность золотые тела и старые книги!
Эфиоп меня мелет как жернов - и я уже вижу: под веки
катится колесница света сквозь череду восходящих арокНо тут я как раз вспоминаю - есть же Спаситель мира!
И я возношу молитву из-под страшного черного тела
из глубины униженья в слезах и позоре - - -
И - ясность приходит ко мне: противник мой - наважденье
сгусток грязи бесовской со дна моей прошлой жизни
а я должен просто проснуться - и водой иорданской омытьсяСолнце встало Шорох трав над рекой Следы птиц и зверей на песке
Я над водой на коленях Лицо и ладони в прохладе О отчего же так сладко
мне было стоять на арене и ждать эфиопа?
1998 - 1999
* * *
Я ушел бы в глухую долину с горизонтом глядящим во тьму
жил бы в легкой пещере питаясь своей немотой
Но меня не хватает на то чтобы быть одному
я бессмысленно пуст как сухой водоемЧтоб заполнить себя - нужно камень с груди отвалить
и откроется ключ над дугою оплывших террас
и горящим лучом прорастет сквозь меня эта нить
для которой я лишь водовод а источник - вне насИ тогда я бы смог на закате огромного дня
сесть на белые камни у входа в свой ласковый склеп
и прикрывши глаза ощущать как идет сквозь меня
и уходит - не встретив препятствия – смерть
2000
1. ЭЙН-КЕРЕМ
Из моего окна
виден противоположный склон
ущелья - одного из щупалец многопалой звезды -
котловины в центре которой (классическая анатомо-топографическая
схема)
гнездится на холме францисканский монастырь -
мозг и желудок этого организма то есть
страны - отдельного
пространства: долины
окружающих гор
и мифа -
что именно здесь
в деревне Источник-в-Винограднике
это звучит столь же нейтрально как скажем Сосновка -
в двух часах пути от квадратных башен Иерусалима
в одном из изгибов Иудейских гор
в уютном и обжитом мире -
ничуть не менее стабильном
чем наш сейчас -
родился
Иоанн
Креститель -
Не думаю что на него давило
его будущее - то что мы о нем знаем - если
наше знание имеет какое-то отношение к его реальной
жизни а не к истории подверстанной к истории
Единственное в чем тожно быть уверенным -
что его окружало то же что меня - он
наверняка оказывался в то же время
в том же
месте -
сидел на камне среди
прабабушек этих колючек
И скорее всего там же где сейчас серпантин шоссе -
была одна из троп в сторону Бет-Лехема (они до сих пор
чаще всего естественно повторяют наиболее удобные извивы подъёма)
Голуби мелькали перед глазами Пыльная кисея песчаной тучи
так же висела над выступами домов справа внизу
Возможно он думал что если хватит сил
то на самом деле самое чистое -
уйти
куда-нибудь в пустыню
между Иерихоном и Эйн-Геди и
в горной пещере над воспаленным блеском Соленого моря
где отвлечь могут тлько - песчаные зайцы
заняться наконец тем что одно на свете
не оставляет вкуса дерьма во рту -
ожиданием встречи с Б-гом
Мессия идет к Храму
а я - уже жду его
раньше всех
Здравствуй
------------
На меня мое будущее не давит -
более чем достаточно настоящего
Сегодня - середина ноября середина дня и середина моей жизни
То что я сейчас говорю - лучшее из того что я могу сказать
Другой возможности не будет Обстоятельства не стекутся
боле удачным озером Во всяком случае
надеяться на это - значит
лишить себя
надежды
2. КУМРАН
Версия
что Иоанн
сидел во главе стола собраний
в Кумране - на белом холме между отвесными скалами
до сих пор не воплотившегося - самодостаточного в своей ясности - ожидания
и Мертвым морем горящим как тело мира с которого содрали
кожу -
эта догадка не противоречит ощущению когда прикроешь глаза и
закинешь голову Ессейские бртья и сестры
стекались к центру общины
со склонов гор
А потом
было землетрясение оно же - война
Умерло даже кладбище на восточном краю холма
Гигантская водяная лилия - с лепестками цистерн и стеблями каналов
лежит перед глазами туриста (торчащего как пародия на потомка
на бывшей
сторожевой башне) - в том же напряжении сухих суставов
как у скелетов во вскрытых старых могилах
Есть здесь нечто напоминающее одну из
главных компонент дурного сна -
невозможность сжать
пальцы
и
шоссе на Эйлат:
слева - море справа горы
Как будно пустыня но копни - и наткнешься на кувшин с рукописью
где
лично тебя обвиняют в слабости духа разврате и пособничестве
Сынам Тьмы
Всем предлагается бросить жребий битыми черепками - и поочередно
наложить на себя руки - потому что все равно
больше накакого выхода нам не осталось
Ну так начните с себя! А мы уже
начали
----------
В общем диспозиция
мало чем отличается от той
что была на рубеже эр Финики под стеной Аввы Герасима -
так же сладки как в описаниях античных историков А что
до
Водного Парка "Калия" - то это явная карикатура на Водный Парк "Кумран"
С другой стороны если бы в Калии на месте бывшей иорданской военной
базы
сделали тюрьму или дом творчества - это соответствовало бы духу
и букве места - но противоречило естественной бесчувственности
непосредственного жизненного процесса ко всему
кроме него самого
3. ВРЕМЯ ТРЕТЬИХ ДОЖДЕЙ
Но и эта земля - равнодушна к
тому что движется в промежуточном сейчас -
словно пена тумана по гребням террас - между
двумя ее зримыми слоями - почвой и небом - в воздухе
взбитом как сливки писцом Эзрой и компанией
До прихода Мессии ничто
не может не только
закончиться но и
начаться
Еще одно утро
в квартире висящей
над Эйн-Керемом "В Палестине два
времени года: дождливая осень и сухое лето. Различаются три
периода ранних дождей: "первые дожди", "вторые" и "третьи" -
Сегодня
Десятое Кислева - время третьих дождей Скоро
придется закрывать окна от западного ветра
включать камины и забиваться в аквариумы
автобусных остановок
как
по соседству
за горой - овцы в пещеры Скоро -
ровно в двухтысячный раз - родится тот кого Иоанн
крестил поблизости от Кумрана Скоро - Ханукка когда
водяные мельницы зимней бури гонят пенные волны озноба по каменным
спиралям
улиц с грохотом раскручиваясь в долинах Небо способно
обрушиться на
человека - сбоку пространство - снизу
А за
нежной роговицей окна -
девятисвечник цветет
справа налево
Амен
----------
Начало дня Включаем
компьютер Он издает звук напоминающий
самолет на взлете Уцепиться в подлокотники - и продолжить
полет - на уровне взгляда из окна - над Эйн-Керемом Что
будет дальше и кому это нужно
- не имеет значения
но играет
роль
ноябрь 96 года
ХОРАЗИН
Вот город
который проклял Иисус -
базальт домов и мрамор Дома Собраний Общее впечатление
от всех наших городов: Если я здесь не жил - то должен был здесь
жить
Чувство сродства - это не какая-то пуповина это просто
ощущение собственного тела Как по мне - Вейнингер
неправ - зачем торопить события которые и так
произойдут? Особенно если: весь праздник
боли - с тобой но за горой -
Галилейское море
Имеет смысл остаться еще
понаблюдать - месяц год ну сколько получится -
на то как проявляется день над склонами западных гор над Киннеретом
как Рыба Святого Петра ходит стаями между камнями
у берегов Капернаума Никто не спасется
но можно отвлечься - Каждый раз
когда мучительность мира
становится невыносимой
и сердце водит
как поплавок -
всегда есть
туманное - от дыхания уплывающей ночи -
огромное зеркало предстоящего дня - в котором пока еще
отражается твое лицо искаженное напряжением вглядывания -
Каков бы новый день ни был - это всегда вызов
На границе его и своей пустоты ты светишься
на ржавой дозорной вышке - как ангел
спецподразделения по борьбе
со сдачей
оружия
-----
Хоразин - это был
город рыбаков на горе
над световой ямой Киннерета
У них имелось все что нужно: еда вода жены дети свои старики
крыши с видом - в склон неба напротив (особенности топографии - и
национального зрения) Коллонада Дома Собраний - для обсуждения
того как мы - будем жить Сидишь на теплом белом камне
на закате обычного дня или утром в субботу
Тело - отдыхает а голова - работает
Барух а-Шем
ЗВЕЗДА ИОРДАНА
Орел - ниже нас - стоит
на столбе воздуха как ресница
висящая в пустом стакане
Три имени
у того края горы над сизой долиной: Бельвуар - Прекрасный Вид
- для
Ордена Госпитальеров Для нас - Звезда Иордана Для арабов
- Звезда Ветров
Последнее роскошней всего Первое - самое тривиальное Средний
вариант
утверждает как и следовало ожидать связь с местом
Налево -
подернутое паром молоко Киннерета Направо - раскрытый
багет долины залитый медленным оливковым маслом
послеполуденного света
----------------
Крестоносцы -
еще один миф твоего
европоцентристского детства
Еще один большой обман - мирно покачивающийся на крови
как солнечным утром рыбацкие лодки у стен Акры
Эта история
не закончилась как и наша пока Святой Город -
лбы куполов надбровные дуги арок спины крыш
можно потрогать взглядом слезящимся от
явственного искривления
пространства
Сильное ощущение - жить в местах
вылизанных и обсосанных историей как скажем камни
Лобного Места
или устье бульвара у Пляс де ля Конкорд - там где гильотина
ломала в день по несколько дюжин шейных позвонков - тем
хорошим знакомым которых мы сочли ренегатами Какая
чистая детская радость - в свободе казнить кузена
или деверя!
Так вот: в Палестине на любом
перекрестке - ты не дефилируешь
мимо а спишь и ешь - под
резаком гильотины
Мы должны быть вполне
бесчувственными чтобы выжить - но
физиология исторических событий сама по себе вызывает брезгливость
Одна рукопашная битва чего стоит: пот кровь и жидкое дерьмо
заливают тебя с головой а ты не можешь повернуться в
толпе когда тебе сзади перепиливают горло а снизу
отгрызают яйца
С другой стороны - глупо
быть слишком чопорным: это тот же самый
жизненный процесс только без
формальностей
-----
Бельвуар
Герцогство Галилейское
Иерусалимское Королевство - какой-то
карамельный привкус на языке
Лет десять в конце 12-го века
цитадель из золотистого известняка экранировала натиск
воинов Аллаха Последняя осада тянулась полтора
года Мусульманам стало казаться что звезды
хранят Бельвуар Саладин вынужден был
взять на себя командование Тут
все и кончилось -
В январе 800 лет назад
пала внешняя восточная башня
Пятьдесят рыцарей и четыреста солдат
сдались Ночью пошел дождь Было очень холодно
Благородный султан - в знак признания мужества - отпустил их в Тир
который еще удерживали христиане
Они бы его не пощадили -
если вспомнить взятие Иерусалима не говоря о
Константинополе Как ни странно мусульмане -
по жизни - оказывались
куда человечней
Теперь здесь -
туристический объект
Управления Национальных Парков
По субботам настоящие мужчины в сандалиях на босу ногу и полу-
сползших джинсах позвякивая кл чами от "Субару" прогуливают по объекту
жен в рейтузах тигриной окраски и стаи крикливых пузатых мотеков
которым до этого дела - еще меньше чем мне в их возрасте
лет 30 назад на лужайке у Покрова-на-Нерли (а мне -
не было никакого дела) Что это за тип
влез в кадр на старой фотографии -
вон там - на мосту у ворот?
СЕПФОРИС
Мы ходим
на высоте птиц над городом - по
культурному слою Если этот пласт неба
срезан археологами - спускаемся на землю
Почему естественнее всего -
прижать напряженные ладони - зонд осязания - к вертикальному срезу
холма?
Я хочу заставить окаменевший воздух - десять метров пыли
плясавшей в луче в чужой комнате - расслабиться
и вновь поплыть как зрачок
при оргазме - это способ
подтвердить мое
существование
-----------
Сепфорис -
главный город Галилеи -
перешел на сторону Веспасиана еще до того
как он выступил со своими тремя легионами из Птолемаиды -
и началась агония нашего мира Весь ритуал конца света но без
мессии
Смотришь в "Иудейску войну"
Иосифа Флавия - резь в глазах
и гул в черепе - полное ощущение зрителя при
самоубийстве прадедушки: ясные глаза
абсолютное присутствие духа чистое
безумие истории -
в человеке
Сам Иосиф
повторил выбор Сепфориса как тот - выбор греков:
под римским сапогом но в венке философа - то есть сохранив
всё кроме политической свободы
Сепфорис остался цел и невредим - мраморное гнездо
на вершине холма над Галилеей: страной насыщенной отчетливым
светом как талмудический текст - смыслом
И жил еще много веков как и вся Галилея
с римским гарнизоном но с еврейским
большинством И был одной из
столиц где цвел
Устный Закон
Смотри:
огромный роскошный город-мир
космос нежной белизны с полноводной
блестящей на солнце рекой центральной улицы толпами колоннад
пульсирующей чешуей мозаик Здесь
мы жили еще очень долго -
много веков - по меньшей мере десять Здесь Йеуда А-Наси
закончил Мишну сведя в фокус оптику видения мира
фарисеев - то есть нашу поскольку мы
именно их потомки - на полтора десятка
веков до сих пор и -
насколько видно -
и дальше
P.S.
Фон
на котором фигуры рефлексии
передвигаются - песочного цвета
с тенями от облаков несколькими кустами колючек
и неизвестного времени развалинами на горизонте Ты вступаешь
в
светящийся столб - и застываешь в нем с разведенными руками -
всё требует от тебя признания что ты - часть целого Твое
индивуальное сознание оказывается куском расколовшегося
сосуда Остается только начать строить дом
в серо-желтой топографии - равнодушно-
агрессивной как глаза крупного
хищника
Мы будем
состязаться
в желании жить - с пустыней
Этот спорт основан на ненависти атлета ко всему кроме себя
Ты - и остальное (внешнее пространство принимающее любые формы
включая их отсутствие) окажетесь на равных - хотя бы в смысле
понимания предварительных условий
Есть возможность потрепать друг другу нервы -
как это делает ветер с листвой Иудина дерева
пока не повиснет на багряных ветвях
на склоне горы плывущем
в Эйн-Керем
декабрь 1996 г.
сент. 97
осень 97г.
 |
Стихотворения из книги
ОПТИЧЕСКИЙ ФОКУС |
* * *
В продуктовом, когда ни зайдешь -
рафинад есть, горчица и крупы,
и мясник в глубине точит нож
над каким-то реликтовым крупом...
Отвернусь, пощажу свои нервы,
и возьму для проформы консервы.
Только в винном всегда есть товар,
там всегда атмосфера премьеры,
наводненье и легкий пожар.
И какие-то красные кхмеры,
клика хилых, но злобных людей,
не сдаются милиционеру
в рукопашном бою у дверей.
БУДУЩЕЕ. ВАРИАЦИИ
Ты мне представляешься, как
больному одышкой - чердак,
безногому - чехарда,
Цветаевой - Пастернак,
Пастернаку - автор "Тристий",
девственнице - мастит,
золотому зубу - кастет,
еще куплет - бог простит:
как Фрейду - нудистский пляж,
Андрею Рублеву - Манеж,
инвалидной коляске - гараж,
и мышеловке - мышь...
* * *
Мой дом - за черным камышом,
над тинистым прудом.
Я в тихом логове своем
лежу до темноты,
пока июль по берегам
не сдержит воробьиный гам, -
и вот они пусты.
Деревня спит, и над водой
лишь комаров незримый рой,
мышей летучих писк глухой
и поздней рыбы плеск.
И я теку не шевелясь,
в тени парчовой растворясь,
опаловый, жемчужный князь,
ночных видений Крез.
Из цикла ГРОЗА В ДЕРЕВНЕ (1980-85)
ДЕТСТВО
Откроем дверь. Смотри - все, как вчера:
порядок, чистенько, "Маяк" мурлычет в спальне.
А я сижу в окопчике ковра,
солдатиков подталкивая в спину...
Все скучно и покойно. Как звезда,
в шкафу мерцает вазочка с конфетами -
ты у меня одна заветная,
наполненная с верхом навсегда!
ГРОЗА В ДЕРЕВНЕ
Из-за леса вышел мрак.
Косу точит. Тишина.
На деревне ни души.
Ставни хлопнули в домах.
Только Федя-дурачок
вывалился из избы,
поглядел через плечо -
и среди дороги сел.
Точит свою косу мрак.
На деревне ни души.
Федя посреди сидит.
Плюнул мрак и спять пошел.
Из цикла ПОСВЯЩЕНИЯ (1987-88)
* * *
Эта близость была как палестинская даль -
ничего желанней и непредставимей
Твой язык помогал мне как инфарктнику валидол
как инвалиду партии - программа "Время"
Но параллельные прямые пересекаются -
в точке взрыва
и если остаются целы - расходятся по мере сил
Как дитя интерната я любил твои мед и оливки
твой виноград и алую мякоть слив
БЛУЖДАЮЩЕЕ ПОСВЯЩЕНИЕ
Море похоже на выбиваемый ковер
Деревья - на трещины в горизонте
Ветер как докучливый третий
вмешивается в разговор
пытаясь выхватить поднятый над спутницей зонтик
Чайки мало чем отличаются от летучего бумажного мусора
галька - от битого бутылочного стекла
Мы - совершенно ничем друг от друга
в том смысле
что хочется вместе в постель кофе и коньяка
Ради бога не выходи из светового круга
старой диапроекции не ломай волшебного фонаря
Молчи будь не только спутницей но и другом
в этом невинном шулерстве с каймой ужаса по краям
СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ ВОСПОМИНАНИЕ
Четыре часа дня Начинает темнеть
На журнальном столике ужин -
ликер две рюмки какая-то снедь
Надо еще переменить постель и успеть
постоять - как памятник под дождем - в душе
Под ложечкой сосет
Головная боль - как туман над рассветным лугом
Подруга всегда была лучшим другом
а любовь - раскрашенным спасательным кругом
в холодных водах обоюдных пустот
Звонок в дверь Поцелуй Цветы
Розовая щека Губы твердые от мороза
Повесить плащ Подставить плащ Убрать мимозы
И размеренное как хорошая проза
ощущение жизненной полноты
НАД ЧАШКОЙ ЗАБРОДИВШЕГО ЧАЯ
Утром я приехал домой Квартира молчала
Включил конфорку Поставил джезву
Чашка с забродившим чаем
передернула тем что мы называем плечами
Небо х/б подоконник в помете жэковской краски
головокружение ржавая жесть гаражей
Кажется я подошел к рубежу
когда все что мучает представляется русским
Из цикла "СМЕНА ПОГОДЫ"
БАЛЛАДА О НЕВРОЗЕ
Как ныне прощается с телом душа...
Л.Лосев
Нет я не растерян я как бы убит:
душа хочет к телу вернуться
а тело - не хочет лежит и грубит
и ноет призывно как Надсон
Благие порывы глухие позывы
а годы уходят как жены желтеют как нивы
А мозг не приучен так долго болеть!
Он слишком классичен как русский балет
ему слишком много свободы
На линзу надежд и таких перспектив
опыт натягивает объектив
а годы проходят как мертвые роды как смена погоды
Сказать что не сдамся - пустить петуха
Противник как прежде - безвиден
Чего-нибудь стоила б эта тоска
когда бы была на иврите
Россия - не Рим и лет десять не в моде
консервы "Овидий в Тавриде"
Имперских претензий высокий невроз
неадекватность и русский вопрос -
роднее чем пальма и кактус
Отречья от вас - все равно что предать
словосочетание еб твою мать
скандал карнавал и катарсис
Нет я не растерян я как бы убит
душа хочет к телу вернуться
а тело не хочет - лежит и грубит - - -
* * *
Я вспоминаю Киевский вокзал
как аист в небе - потную синицу
как шизофреник - первую больницу
и свой последний ужин - Валтасар
Пятнадцать лет тому назад зимой
с цветком в руке как анархист с наганом
я встретился там с девушкой одной
как самострел - с военным трибуналом
Потом я там еще не раз бывал
как Пушкин в Болдино и как на Капри Горький
и полюбил я Киевский вокзал
и не забуду этот запах хлорки
ВСТРЕЧА
Он - глядел на нее как библиофил
который вспомнил название тома
который заиграл у него знакомый
которого он когда-то любил
Она - смотрела на него как сестра
которая будет верна другому
который переспал с ее подругой вчера
которой она же и дала ключи от дома
Все они вместе составят квадрат -
из треугольников загнанных в угол
который окажется порочным кругом
в котором друг на друга уже не глядят!
-------------
Тексты:
НАГАРИЯ,
"ЭТОТ ЗУБ ЗОЛОТОЙ...",
ПРОГУЛКА,
"ЗА СПИНОЮ - МОСКВА..." -
в ИЕРУСАЛИМСКОМ ПОЭТИЧЕСКОМ АЛЬМАНАХЕ
 |
Стихотворения из книги
ПАНИЧЕСКИЙ ПОЛДЕНЬ
|
Снять квартиру на белом горячем холме
между двух виноградных долин
и держать все что было и будет - в уме
как свой жар - воспаленный камин
и истлеть в глубине нежно-красных камней
и уткнешься в небесный Кумран
то же небо с землею в столбе световом
тот же якобы спор тех же самых сторон
о взаимном попрании прав
и шуршанье ромашек и трав -
в этой точке заполненной жидким стеклом
сияющим спиртом утрат
"НА ПЕРЕКРЕСТКЕ НОСТАЛЬГИЙ...",
"Я К СЕБЕ ОБРАЩАЮСЬ...",
"ПАХЛО СНЕГОМ ВЕСЕННИМ...",
ТЮБИНГЕН -
в ИЕРУСАЛИМСКОМ ПОЭТИЧЕСКОМ АЛЬМАНАХЕ
* * *
Слишком много света - жирного как масло -
здесь на дне кувшина
Ослабели стены нашей цитадели Ожиданье казни -
томное занятье: затекает сердце
Жалко расставаться с маленькой державой Все было на месте:
города коровы воры из начальства променады
дети
Сквозь прощанье с жизнью
проступают камни черепки и кости
Я благославляю всех живущих после! - с точностью проклятья
Зарастает пеплом водоем цветущий - выроете новый с солнечной
водою
Никому нет дела как мы здесь любили мучили стыдились
сгинувших друг друга
* * *
Ужас может быть бесконечным и будничным как
заполярная ночь или ребенок-дебил
как за ужином - телехроника с трупами (подпорченная слегка
политическим комментарием)
как чернобыльские грибы
Страшно Господи не умереть
страшно жить - то есть быть мишенью
Даже если совсем замереть
все равно совершаешь движенья...
АВТАРКИЯ
Еще переходит в уже как электричество в свет
глаза - если ими смотреть - садятся и теряют фокус
Спой мне песню о той стране где да не означает нет
и я обращается к ты о последствиях не беспокоясь
Ты ничего не хочешь ты слишком боишься утрат
ты не смог удержать даже самое дорогое
ты - это только взгляд
летящий над грядой утрат
прозрачной живой дугою
Если надо за все платить - не лучше ли платить себе?
Видишь подмигивают огни с той стороны долины
Одиночество - это Самсон перехитривший Далилу
это Маресьев объездивший велосипед
К СЫНУ
Я люблю тебя так что меня почти нет
когда обращаюсь к тебе
я весь превращаюсь в отраженный свет
в память о поцелуе на нижней губе
Запах твоего затылка - в моих ноздрях навсегда
я беззащитен с той стороны где ты
Я люблю тебя мой единственный
мой мальчик мое оправда-
ние перед лицом тщеты
Из цикла НОВЫЙ ГОД ДЕРЕВЬЕВ (1995)
* * *
Попытаемся верить себе: я тебе а ты мне
ты себе а я мне Повторяю: мы - нам
Ничего нет душней воспаленней мутней
чем пространство придуманных стран
Это небо над нами стоит как над телом толпа
Расстояние между двух лиц - ровно локоть
Здесь дыханье открылось как осенью даль
Но меня не хватает - как руслу воды - чтоб заплакать
хотя блики на стенах светлей чем на склонах миндаль
Провалившийся в небо подлежит депортации в землю
Мы из мертвых хотели восстать в феврале
как стрижи замелькали горящие точки в сетчатке
С Новым годом деревьев! На окне голубей -
что солдатских сапог на кремлевской брусчатке
Но уходит земля из-под ног как ступенька в метро
НАБИ-САМУЭЛЬ
Я гляжу на тебя как вода на кувшин
я лечу над тобой как одно из семян
Ты лежишь как гранат в муравьях и пыли
как помет одичавших маслин
Мне с тобой как с собой объясняться нет сил
наша связь - это цепь и рудник
Наступи на меня словно тень от горы
пересохшею кровью земли
Под ключицей скалы дотлевает родник
и слезами в саду набухает инжир
и стоит словно арка
как знак в пустоте
медный изнемогающий мир
* * *
Все яснее пейзаж а точнее - ты сам
уходящий со скоростью света к камням
Проявляется снимок в растворе:
склон придавленный солнцем оливы на нем
остановка автобуса лестница дом
тень руки запирающей двери